Книга Лишнее золото. Наедине с мечтой, страница 24 – Игорь Негатин

— Убили, значит, доктора этого… Жаль. Хороший был мужик, хоть и фриц. А говорили, что в отпуск уехал.

— Удалось узнать, кто дом Маргарет взорвал?

— Была одна ниточка, да оборвалась. Человечек этот… Паскуда. Заминировал дом — и потом исчез, как сквозь землю провалился. Кнопку нажимали другие люди.

— Чарли Петерсен, значит…

— Он самый. Знаешь о нем что-нибудь?

— Не переживай, — отмахнулся я, — никуда твой Чарли не исчез. Просто умер. Лежит себе в саванне, неподалеку от славного города Аламо. С дыркой в затылке и мозгами наружу.

— Поль Нардин постарался? — Михаил дернул бровью.

— Он самый.

— И что удалось узнать?

— Увы, но немного. Будет интересно — сам у Поля и спросишь.

— Все-таки вызвал дружка своего?

— После того как они убили Шарля Вернера — это наше дело. Извини, но вся эта история о пропавшей киногруппе идет лишь в нагрузку.

— Вернер, значит. Старый друг?

— Служили вместе. Не скажу, что мы были большими друзьями, но этот немец был одним из нас. Этого достаточно, чтобы устроить небольшой переполох в Новом мире. Тем более что он погиб из-за меня.

— Сплошной интернационал, в общем…

— Какой есть. Ладно, Охотник, [11] поднимайся! Хватит греть задницу в этой дыре! У нас дел накопилось — мама не горюй. Конечно, если ты не против.

— Полчаса на сборы дашь?

— Да хоть целый час. Время терпит.

Михаил был готов через двадцать минут и выглядел совсем по-другому. Я уж не знаю, каким образом он приводил себя в порядок, но выглядел вполне прилично. Грязную одежду свалил в угол и отправился в душ. Вернулся — совсем другой человек! Чисто выбрит, одежда разве что не хрустит от чистоты, а в ботинки можно смотреться как в зеркало. Плечи расправил и почти не хромает. Силен мужик! Я бы умер, если бы так пил! Вайдман подошел к кровати и убрал пистолет в набедренную кобуру. Одернул куртку, закинул на плечо рюкзак, взял оружейный чехол и наконец повернулся ко мне.

— Я готов.

— Ну ты могёшь… — удивленно протянул я.

— Чай не первый год в сапогах, — хмыкнул он.

— Больше ничего брать не нужно? Мы вряд ли сюда вернемся.

— Возвращаться незачем. Все свое ношу с собой. Далеко едем?

— К вечеру будем на месте.

— Тогда предлагаю отложить отъезд на завтра. Надо заехать к одному приятелю и забрать некоторые вещи. Могут пригодиться.

— Не вопрос, — кивнул я. — Куда ехать?

— В порт. Дорогу знаешь?

— Разберусь как-нибудь.

Мы сели в машину, и я свернул на улочку, ведущую к пристани. Через час закончится рабочий день, и прилегающие районы заполнятся людьми. Бары, небольшие ресторанчики и торговые лавки — не протолкнешься. Пока ехали — молчали или разговаривали о разных мелочах. Михаил показал небольшой мотель, стоящий рядом с бакалейной лавкой.

— Тормози здесь. Пойдешь со мной или тут посидишь? Ночевать будем не здесь.

— Тогда в машине подожду. Лень по жаре бегать.

— Доверяешь, значит, — усмехнулся он.

— А куда ты денешься и главное — зачем?

— Тоже верно.

Михаил вернулся через двадцать минут, нагруженный тяжелой брезентовой сумкой. Судя по металлическому стуку — оружие. Аккуратно разместил ее на заднем сиденье и, отдуваясь, забрался внутрь машины.

— Ну и жара… — протянул он и вытер лицо шейным платком.

— Куда теперь?

— В соседний квартал. Знаешь мотель с голой бабой на вывеске?

— Это бордель, а не гостиница.

— Стало быть, знаешь, — усмехнулся он. — Вот туда мы с тобой и двинем.

— Кстати, — поинтересовался я, — откуда ты взял медальон Синтии?

— Нашел.

— В бухте?

— Нет, — покачал головой он, — в одной из пещер, расположенных на северо-востоке. Это в двадцати километрах от того места, где ребята снимали фильм.

— Это же совсем рядом с Веймаром! Как он там очутился?

— Надо понимать — так же, как и останки киногруппы.

— Ты нашел их тела?! — вытаращился на него я.

— Да, — кивнул Михаил, — точнее — то, что от них осталось.

— Ни фига себе…

— Кстати, их там только десять.

— Странно. А где еще трое?

Михаил покосился на меня, потом вздохнул и покачал головой:

— Я думал, ты чуточку умнее. Неужели ошибался? Кстати, за нами хвост.

— Вижу, — кивнул я и посмотрел в зеркальце заднего вида. Там ехал серый японский джип с никелированным кенгурятником. В салоне были видны два парня, похожие на бродяг из предместья.

— И давно ты их заметил? — ехидно спросил Михаил.

— Срисовал у мотеля, где ты, ваше благородие, водку кушать изволил.

— Ишь ты — «ваше благородие», «изволил»! — фыркнул он. — Слушай, Карим, а ты правда из Франции? Ты, может, из наших, из южан? Якши? Ладно, не сверкай глазами. И не вздумай спугнуть этих мальчиков.

— Не учи папу детей строгать. Пусть покатаются за нами. Глядишь, и пригодятся.

— Хвостом тебя по голове… — протяжно сказал Михаил. — Езжай к мотелю, строгальщик! Оставишь машину во дворе и погуляй по городу. Если за тобой не пойдут, то возвращайся. Пойдут — потаскай, а мы с приятелем за тобой приглядим, чтобы не обидел кто ненароком.

— Защитнички… — в тон ему вздохнул я. — И много у тебя приятелей?

— Двое осталось, — вздохнул Михаил. — Но они только в городе помочь могут. Старые они уже по горам да пескам бегать. Мы свое еще в начале восьмидесятых отбегали.

— И где бегать изволили?

— «За речкой». В ДРА. Слыхал про такую землю?

— Доводилось.

Свой джип я загнал во двор борделя, огороженный сетчатым забором. Какой-то хмурый дед взял у меня два экю и пробурчал что-то нечленораздельное. Билет, конечно, не выдал. У входа в публичный дом топтались два толстяка. Они громко спорили, обливались потом и ежеминутно вытирали шеи носовыми платками. Судя по обрывкам реплик, доносящихся до меня, они обсуждали какую-то девушку из этого «богоугодного» заведения.

Мы демонстративно попрощались, и я — ленивой походкой бездельника, которому нечем заняться, — пошел вниз по улице. Народу становилось все больше. Рабочий день закончился, и портовый люд спешил занять места в барах, чтобы промочить глотки и снять напряжение.