Онлайн книга «Белый тигр»
|
Я отвел глаза от красных плевков и посмотрел в зеркало, в самом центре которого краснел портфель —словно обнаженное сердце «Хонды Сити». В тот день я отвез мистера Ашока в отель «Империал». — Буду через двадцать минут, — сказал он. На стоянку я не поехал. Отправился на железнодорожный вокзал, находившийся недалеко от отеля, в Пахар Ганж. На земле лежали люди. Собаки рылись в отбросах. Несло гнилью. Так вот, значит, как это будет, сказал я себе. И вот передо мной расписание. Бенарес Джамму Амритсар Мумбаи Ранчи Куда я отправлюсь, если явлюсь сюда с красным портфелем в руке? В потемках мигали огоньки, переливались разными цветами вертящиеся колеса. Вот он, ответ на мой вопрос? На индийских вокзалах вам сразу бросятся в глаза разукрашенные тумбы с торчащими рычагами, утыканные красными лампочками. Их полно на каждой станции. Это автоматы «узнай свой вес и судьбу». Работают они так. Отставляете багаж в сторонку. Становитесь на приступочку. Бросаете в щель монетку в одну рупию. Машина оживает, втягивает в себя рычаги, клацает, зажигает на полную катушку все свои огни. Звучит удар колокола, и у вас в руках оказывается картонная карточка, желтая или зеленая. Яркие огни гаснут, звон стихает. На карточке начертана ваша судьба и вес в килограммах. На автомат клюют либо дети богатых, либо вполне взрослые бедняки, на всю жизнь так и оставшиеся детьми. Точно полоумный, я стоял в полумраке вокзала и глаз не мог оторвать от автоматов. Я насчитал их шесть штук только на одной платформе — лампочки мигали, колеса калейдоскопа крутились, зеленый цвет сменялся желтым, золотые отблески вспыхивали и гасли. Я взгромоздился на ступеньку автомата, не пожалел рупии, машина проглотила монетку, позвенела, посверкала огнями и выдала свое предсказание: ЛУННА СКЕЙЛС НЬЮ-ДЕЛИ 110 055 ВАШ ВЕС 59 УВАЖАЙ ЗАКОН — ВОТ ПЕРВАЯ ЗАПОВЕДЬ БОГОВ Я отшвырнул картонку с предсказанием и рассмеялся. Даже здесь тебя пытаются облапошить. Даже вокзальный автомат таит в себе западню для бедняка. Петушиная Клетка и сюда добралась. Еще один шаг — и ты на свободе, поезд умчит тебя к новой жизни, но Петушиная Клетка не отпустит, тревожный звоночек сработает безотказно. Он громко задребезжит, и калейдоскоп бешено завертится, и ярко вспыхнут красные огни! Тревога! Петух сбежал из клетки! Но уже протянута рука, и беглец схвачен за шею и водворен на свое законное место. Я поднял с земли предсказание, прочел еще раз. Сердце у меня, казалось, сейчас выскочит из груди. Я сел на бетон перрона. Хорошо подумай, Балрам. Вспомни, что учинил Буйвол с родными своего слуги. Надо мной захлопали крылья. На балках вокзала плотными рядами сидели голуби, две птицы слетели вниз и неторопливо, будто в замедленной съемке, кружили у меня над головой, прижав к груди лапки с торчащими розовыми коготками. Неподалеку на бетонном полу мирно похрапывала женщина, ее красивая пышная грудь распирала тесную блузку. За пазухой у женщины была припрятана одна рупия, сквозь ярко-зеленую ткань отчетливо просвечивали цвет банкноты и цифра номинала. Багажа при женщине не имелось никакого, скорее всего, в этой бумажке заключалось все ее богатство. А ей и горя мало, лежит себе на перроне у стены и сладко спит, и ничто в этом мире ее не заботит. Почему я так не могу? Позади послышалось утробное рычание, я обернулся. На перроне вертелась черная собака. На левой задней лапе, у самого хвоста, розовела открытая рана, собака силилась до нее дотянуться, но тщетно, и несчастное животное, скаля зубы, с монотонной бестолковостью крутилось на месте. Я перевел взгляд на спящую женщину — на ее вздымающуюся грудь. Пес за спиной рычал все громче. В воскресенье я отпросился у мистера Ашока, сказав, что пойду в храм, и отправился в город. На автобусе доехал до Кутуба, взял такси-джип — и прямым ходом на Джи-Би-Роуд. Это, господин Премьер, знаменитый делийский «квартал красных фонарей» (это они так по-английски его называют). Какой-нибудь час здесь разгонит мою тоску, развеет черные мысли. Когда удерживаешь семя в нижнем теле, это пагубно влияет на циркуляцию жидкостей в теле верхнем. Вам любой деревенский подтвердит. Это факт. Было только пять часов вечера, до темноты далеко, но женщины ждали меня, как и любого другого мужчину, во сколько бы он ни заявился. Мне доводилось бывать на таких улицах — я уже говорил об этом, — но на этот раз все было как-то не так. У меня над головой за забранными решетками окнами борделей шушукались и хихикали женщины, а я глаз на них не мог поднять. Возле одного борделя сидел торговец пааном, вынимал из миски с водой зеленые листья, ножом намазывал на них пряности, поодаль другой мужчина кипятил на шипящем голубом пламени газовой плитки молоко. — Что с тобой? Посмотри на женщин. — Сутенер, коротышка с длинным прыщавым носом, схватил меня за запястье. — Тебе, похоже, иностранки по вкусу. Так возьми непальскую девочку. Красотки, правда? Только глянь на них, сынок! Он цапнул меня за подбородок — наверное, принял за новичка — и рывком задрал мне голову. Вот они, непалки, светлокожие красавицы с раскосыми глазами, перед которыми не устоять ни одному индийцу. Резким движением головы освобождаюсь от руки сутенера. — Бери любую! Бери всех! Не мужик, что ли? При других обстоятельствах похоть уже завладела бы мной и я с кровожадным ревом ворвался бы в бордель. Но порой лучшее, что есть в человеке, воплощает живущий в нем зверь. Ниже пояса у меня ничего не шелохнулось. Они словно попугаи в клетке. Одна скотина трахает другую. — Жуй паан — поднимает! — закричал торговец, размахивая своим товаром. Капли воды полетели мне прямо в лицо. — Пей молоко — тоже поднимает! — вторил ему сморщенный человечек с газовой плиткой. Перекипевшее молоко текло через край — человечек будто нарочно помешивал в кастрюльке ложкой, и молоко поднималось, и пенилось, и яростно шипело. В ярости я кинулся на торговца пааном, спихнул его с табурета, рассыпав листья и опрокинув миску с водой. Кулак мой врезался в лицо торговца. Сверху донесся визг. И тут же на меня набросились сутенеры; лягаясь и нанося удары направо-налево, я вырвался и понесся прочь. Джи-Би-Роуд — это Старый Дели, про который тоже следует сказать пару слов. Запомните, господин Премьер, Дели — столица двух государств сразу, двух Индий. Здесь соединяются Мрак и Свет. Гургаон, где жил мистер Ашок, светлый, современный район, — одна ипостась столицы, а старый город — совсем другая. В древней части полно такого, о чем новые районы успели забыть, — рикши, каменные строения, мусульмане. По воскресеньям (надо только пробиться сквозь вечную толпу мимо чудаков, что толстой ржавой проволокой чистят уши другим чудакам; мимо торговцев рыбками — товар плавает в зеленой бутылке с морской водой; мимо барахолки одежной и барахолки обувной) на Дария Ганж открываются знаменитые книжные развалы. |