Онлайн книга «Ты самая любимая»
|
А положив трубку, добавил: — Вот суки!.. Сел за компьютер и, собираясь работать, взъерошил волосы, прокашлялся, допил кофе. Телефонный звонок. Бережковский рефлекторно взял трубку. — Да. Незнакомый женский голос осторожно сказал: — Алло… — Слушаю. — Андрей Петрович? — Да. В трубке молчали. — Слушаю. Говорите! — нетерпеливо сказал Бережковский. — Алло! Кто это? Но трубка молчала, и он положил ее — почти бросил. Допил кофейную гущу и принялся стучать по клавиатуре компьютера. Пронзительный звонок междугородней прервал его буквально через минуту. — Алло! Это междугородняя! Вы чё трубку вешаете? С вами ж говорят! Не вешайте трубку! Бережковский стоически промолчал. Но и трубка молчала. — Алло! — сказал наконец Бережковский. — Алло, говорите! Но трубка все равно молчала. — Алло, междугородняя! — потребовал он. — Это не междугородняя… — ответил грудной женский голос. — А кто? — Извините, Андрей Петрович, вы меня не знаете… — И снова пауза. — Ну? — нетерпеливо сказал Бережковский. — Слушаю вас… Говорите!.. Говорите, а то я положу тру… — Нет-нет! — испугался голос. — Только не кладите! Пожалуйста! — Тогда говорите! — А вы не бросите трубку? — Ника, это ты? — осторожно спросил Бережковский. — Нет, это не Ника. Ника — это ваша дочь. Вы посвятили ей свой роман «Яблоко раздора» и пьесу «Ошибки воспитания». Верно? — Д-да… А кто это?! — Мое имя вам ничего не скажет. — Гм… Хорошо, а что вы хотите? — Честно? — Конечно, честно. — Бережковский начал раздражаться. — Говорите! — Знаете, совсем честно я с вами еще не могу говорить, — вдруг признался голос. — Очень хочу, но не могу. — Почему? — Боюсь. — Ну, тогда я не знаю… — А вам и не нужно знать, Андрей Петрович! — поспешно, словно чувствуя его раздражение, сказал голос. — Я не собираюсь просить у вас ни денег, ни помощи. И вообще — ничего. Кроме голоса. — Голоса? — удивился он. — В каком смысле? Голосовать за кого-то? — Нет-нет! Что вы! Я имею в виду — просто послушать ваш голос. — Послушать? Зачем? — Знаете, я бы и этого не просила. Если бы… — Если бы что? — Хорошо. Я скажу. Только не пугайтесь. Это вас совершенно ни к чему не обяжет. — Ну? — Понимаете, я обожаю ваши книги. Можно сказать, я подсела на них. Давно, лет десять назад. Только, пожалуйста, не считайте меня сумасшедшей. Конечно, у вас полно фанаток! И какие-нибудь идиотки атакуют вас своими письмами, шлют свои фотографии и признания в любви. Правда? — Ну-у… — польщенно сказал Бережковский. — В общем, бывает. — Но я не из их числа, не бойтесь. Я бы вообще не стала вас беспокоить, если бы… — Если бы что? — Если бы не одно обстоятельство… — Какое? Говорите. Ну говорите же!.. Но трубка молчала. — Так, — сказал он. — Знаете что? Я не могу играть в эти игры, я занят. Считаю до трех. Или вы говорите, или я кладу трубку. Раз… Два… — Хорошо, ладно! — сдался голос. — Только не надо считать, это безжалостно. Завтра… — И замолчал. — Что завтра? — спросил Бережковский. — Что?! — Завтра у меня операция. Онкология. Но вы не пугайтесь: врачи уверяют, что все обойдется. А я все равно боюсь. Понимаете, я очень боюсь! И я подумала: ну, имею я право передтакойоперацией услышать голос Бережковского? Как вы думаете, имею? Он молчал. — Андрей Петрович! Неужели не имею? Если вы скажете… Бережковский сменил тон, спросил спокойно: — Алло. Сколько вам лет? — А что? Это важно? — Да. И откуда вы звоните? Можете дать мне свой номер? — Хотите меня проверить? — Ну… Нет, я подумал: вам, наверное, это дорого — звонить по межгороду? — А вам дешевле? — улыбнулся ее голос. — Но пожалуйста, запишите. Вы набираете восьмерку, потом наш код 349-22 и телефон 4-87-76. Бережковский записал на перекидном календаре рядом с компьютером. А она спросила: — Вы что? Правда мне позвоните? Прямо сейчас? — А это ваш домашний? Или вы в больнице? — Я дома. В больницу я иду вечером, в восемь. — Тогда… Тогда я позвоню часа через три. Я должен кое-что дописать, я обещал продюсеру… — Ой, конечно! — тут же согласился голос. — Вам нужно работать. Я извиняюсь! Я дико извиняюсь! Но я вас услышала! Это для меня огромный подарок! Удачи вам! — Подождите! — спохватился он. — 349 — какой это город? Но трубка уже гудела гудками отбоя. — Блин! — сказал Бережковский и положил трубку. Попробовал работать, но работа не пошла, он отодвинул в сердцах клавиатуру и сказал вслух: — Нет! Так невозможно работать! И набрал телефонный номер. — Алло! — ответил женский голос. — Ирина, это опять Бережковский! Как там с моими деньгами? — Да все висит компьютер, Андрей Петрович, — виновато ответила Ирина. — Висит? Скорей бы он грохнулся! — Я тоже так считаю. Но вы не беспокойтесь. Как только включится, я печатаю платежку и несу Добровольскому. Бережковский удивился: — А он еще не подписал? — Я же говорю: компьютер завис, Андрей Пет… — Понятно, пока! — невежливо перебил Бережковский и дал отбой. — Вот суки! Тут телефон загудел прямо у него под рукой, он машинально снял трубку. — Да? — Андрей Петрович, наконец! — завопил голос Карояна. — Вы меня режете! Мне сцена нуж… Но Бережковский выдернул из розетки вилку телефонного шнура. — Да пошел ты! Встал и, ероша волосы, заходил по кабинету. Опять сел за компьютер, тупо уставился на экран. И опять встал, открыл холодильник, достал почерневший банан, почистил его, надкусил и тут же с отвращением выбросил в мусорку. Тьфу! |