Онлайн книга «Ты самая любимая»
|
— Стоп! Хватит! Убьешь! — И убью! — сказал Илья в бешенстве. — Сволочь… Оттаскивая Илью от хрипящего Василия, Маргарита удивленно спросила: — Где ты так научился? — В армии, где же еще? — сказал тот, жадно выпивая воду. — Ты что, в армии был? — Ну, был… — В какой? Когда? Василий, держась за пах, со стоном катался по полу и матерился. — Ну, в какой, в какой… — нехотя сказал Илья. — В израильской, сержантом. — Да ладно! — не поверила Маргарита. — Правда, что ли? — спросил Арсен. — Правда… — сказал Илья. — Ты был в Израиле и вернулся? — изумился Арсен. Ну, вернулся… — Зачем? — спросил Арсен. — Потому что… — сказал Илья. — Почему, Илья? — спросила Маргарита. — Там что, плохо? — Нет, там хорошо. — А почему вернулся? Скажи! — настаивал Арсен. — Ну, потому что достали! — с досадой ответил Илья. — В армии в душ нельзя было пойти, все приставали: «Ой, у тебя необрезанный! Сделай обрезание! Сделай обрезание!» Я говорю: «Да пошли вы!» У меня две награды за ливанскую войну, итур хаоз — за мужество. А они все равно: «Сделай обрезание!» Ушел из армии, живу в Натании, но и там — только придешь в баню: «Илья, ты опять с необрезанным?! Когда обрежешься?» Я говорю: «Какое вам дело? Я еврей и горжусь, что еврей! Но есть же предел! Почему я должен член резать?» Но уже вся Натания знает, что у меня не обрезан, и даже на улице вместо «Шолом» снова этот еврейский расизм: «Илья, когда обрежешься? Когда обрежешься?» Достали так — плюнул и вернулся в Россию. Василий, все еще лежа на полу и держась за пах, расхохотался. — Что ты хохочешь? — удивился Илья. — Ой, здохну зараз! — продолжал смеяться Василий. — От чего ты сдохнешь? — А тому шо весь ваш Израил, — поднялся Василий, — не коштуе одного едыного хера! — Налил всем самогон и протянул один из стаканов Илье. — От за цэ и выпьемо! — Не буду я с тобой пить! — ответил Илья. — Иди ты… — Никуды я нэ пиду. — Василий залпом выпил и брякнулся на колени перед Маргаритой. — Рита, пробач мэнэ, дурня! — Отстань! — отошла от него Маргарита. Но Василий пошел за ней на коленях: — Ни, я нэ встану, покы нэ пробачиш! — Рита, — сказал Илья, — а что у вас там было с Сергеем? — Ничо не было! — нервно ответила Маргарита. — А чё он вырубился? — Откуда я знаю? Перепил, наверно. — Странно… — сказал Илья. — Мы ерша выпили и ничего. А он… Громкая мелодия «Хава нагилы» вмешалась в этот разговор. Это звонил мобильный Ильи. Он достал трубку и отошел с ней от стола. — Шолом, якира! — сказал он на иврите. — Ани бэ педсовет. Манаэлэт йодат, цэ магия министр образования, кару этхакулям ле педсовет. Ло, рак от шаа ани магия хабайта! Бэсэда, шолом! — Между прочим, — сказал ему Арсен, — педсоветы тоже нужно с шашлыками проводить. — Ты что, иврит понимаешь? — спросил Илья. — Иврит не понимаю. Педсовет понимаю. Что ты еще мог жене сказать? — Твое щастя, шо по телехфону запах нэ пэрэдается, — заметил Илье Василий. — А кто у тебя жена? — спросила Маргарита. — Израильтянка? — Ну… — подтвердил Илья. — И сюда приехала? — не поверил Арсен. Илья пожал плечами: — А что тут такого? — Нет, просто спрашиваю, да… Тут у Арсена зазвонил мобильный. — Так, началось, — сказал Илья. — Интересно, а какой у повара педсовет? Арсен в телефон заговорил по-армянски и по-русски: — Джана, инз штап танчелен. Воровэтэв Путинэ петке га ынтрики. Ну, Путин приедет ужинать… Ум хэт? Инч ес иманам ум хэт? А ты откуда знаешь, что с ней? Не знаю, когда буду. Ду инкет эл дидэс минчев иранк хац чутэн… — Гений! — сказал Илья. — Путин в его ресторан приедет! И он теперь до ночи свободен! — Между прочим, — сказал Арсен, пряча телефон. — Если ты учитель литературы, у меня есть литературный вопрос. Нет, серьезно. Вот у нас, армян, такого нет, чтобы один армянин другого армянина публично позорил, писал про него всякие гадости. И тем более — писатель про писателя, такое у нас, вообще, невозможно. А у вас, евреев… — А что у нас, евреев? — насторожился Илья. — Ну, я вот книжку купил одного вашего писателя, как его фамилия? Не то Велюр, не то Вельвет. Велер, кажется. Неважно. Так он там всех ваших-неваших налево и направо так грязью поливает!.. Кобзон у него гангстер, Светлов и Казаков — алкоголики, Ахмадулина мужиков публично трахает. И главное, книжка-то дрянь, вся из дешевых анекдотов сварена, я из крапивы и сорняков вкуснее суп приготовлю… — Я знаю, о ком вы говорите, — грустно сказал Илья. — Сейчас в книжных магазинах огромное количество макулатуры. Это как паленая водка. Ведь настоящую водку сделать не просто. Вода нужна ключевая, чистейшая, спирт из отборной пшеницы. И то же самое в литературе. Талант нужно, мастерство и чистую сердечную энергетику. Ведь ни злобой, ни завистью ничего кроме яда создать невозможно. А у нас сейчас большинство писак почему и чем сочиняют? Завистью к большим талантам. А чтобы себя возвысить, пытаются унизить тех, кому завидуют. Это сплошь да рядом. Вот был такой талант Эфраим Севела, написал замечательную книгу «Легенды Инвалидной улицы». А следом за ним тут же пошли «Легенды Невского проспекта», «Легенды Арбата». Вторичка! Но люди это кушают, потому что пережеванное, да еще с острым соусом из дешевых острот куда легче усваивается. А издатели этим пользуются — тискают это фуфло огромными тиражами и прикармливают народ не к настоящей литературе, а именно к жвачке, к макулатуре. Как к фаст-фуду и гамбургерам, которые на самом деле просто отрава. — Но я ж тебя не об этом спросил, — сказал Арсен, терпеливо выслушав. — А о чем? — О том, что ни армяне, ни повара друг друга никогда не хают. Во всяком случае, публично. А у вас, евреев… — Знаешь, — сказал Илья, — я, когда жил в Израиле, тоже возмущался — как так, почему в Израиле есть публичные дома? И, знаешь, что мне сказали? Что мы, наконец, стали полноценной нацией — у нас теперь свои наркоманы, свои проститутки, свои бандиты и свои подонки. По полной программе! Тут проснулся Сергей Альбертович, обвел всех протрезвевшим взором: — Так! Вы чё тут сидите?! Вы сюда что — трахаться приехали? Или на литкружок? А ну за работу! Встал, открыл все банки с красками и со шпаклевкой и продолжил: |