Онлайн книга «Адамово яблоко»
— Это правда, детка? Ты чувствуешь себя существом второго сорта, потому что ты — гей? — Представь себе, — тот вскинул голову. — Кого-то устраивает двойная жизнь под одеялом. Делать вид, что ты как все или замалчивать тему. А кому-то нужны открытые, полноценные отношения. В Европе гей-пары давно уже вписаны в структуру общества. Им не надо прятаться и врать. Они живут обычной жизнью, вместе ездят в гости к родителям, имеют право официально оформить наследство. И никто на них не показывает пальцем. А какие могут быть взаимные обязательства, если люди не позволяют себе открыто быть вместе? Этот камень, запоздало и беспомощно брошенный в чужой огород, был направлен мимо цели, и не мог задеть. Но рассуждения бывшего любовника невольно повернули мысли Георгия в сторону Игоря, из-за которого он успел наделать множество глупостей, получив взамен рога и досадную ссору с компаньоном. — А мне кажется, в Европе то же, что у нас, — проговорил Севочка. — Есть нормальные люди, а есть мудаки. — В Европе нет такого быдлячества, как у нас, — возразил Рослик в запале. — Там в гей-клуб люди приходят, чтобы пообщаться, поиграть в бильярд, обсудить какие-то вопросы, а не чтобы снять партнера для случки на одну ночь! — Ну да, там ещё у всех геев крылья вместо хуёв, — не без яда предположил Севочка. — Интересно, ты о чем-нибудь думаешь в жизни, кроме хуёв? — вспылил Рослик. Он захмелел; тонкая кожа у него на лбу и на крыльях носа загорелась малиновыми пятнами. Черты Минервы, смягченные алкоголем, опустились вниз и словно раскисли. Георгий поймал себя на том, что поглаживает его по спине, ощупывая пальцами твердые позвонки, вспоминая, как волновала его раньше эта аскетическая худоба, казавшаяся изысканной и немного старомодной, как у женщин эпохи ар нуво. — Я много о чем думаю, — ответил Сева. — Одно другому не мешает. Просто я считаю, что надо пользоваться тем, что нам дала природа, а не рассуждать о несбыточных мечтах. И он снова подмигнул Георгию, словно обещая раскрыть бог весть какие тайны. — Так ты пойдешь в душ? — напомнил Рослик с ноткой ревности. — Дать тебе чистое полотенце? Тот встал, слегка покачнувшись. — Да я и грязным вытрусь. Ой, я уже такая пьяная… Только вы не начинайте без меня! Рослик тоже поднялся, начал убирать вещи с кровати. Взгляд Георгия застрял на мушиной липучке, свисавшей с люстры. Он сообразил — патологический чистюля Рослик повесил её, чтоб уловить двух осенних мух, которые теперь трепетали рядышком в агонии, сцепив поломанные лапки и крылья. Ромео, что лежит здесь мертвый, был с покойною Джульеттою обвенчан… — Приятно тебя видеть, — проговорил он, обращаясь к Рослику, прикуривая новую сигарету. — Отлично выглядишь. Тот молчал, нервно лязгая вешалками в шкафу. Его спина с выступающими лопатками двигалась очень выразительно. Георгий подошел, обнял его сзади и хотел поцеловать, но Рослик отстранился довольно резко. — Почему? — спросил Георгий Максимович, вспомнив тираду про «полноценные отношения» геев в Европе. — Нашел мне замену? — Ты меня спрашиваешь? А ничего, что ты пропал на три месяца без звонка и объяснений?! Я уже на вашем сайте корпоративном смотрел — может, застрелили генерального директора? Или, наконец, посадили за хищения? Нет, жив, здоров, дает комментарии. — Ладно, хватит критики! Я отсутствовал по уважительной причине. — По какой же, интересно знать? — Я влюбился. И хочу найти в тебе сочувствие. Рослик издал сухой язвительный смешок. — Неужели же тебе наконец кто-то не дал!? — Мимо. — Очень жаль. И кто он? Мальчик-модель, у которого хватило мозгов поломаться чуть дольше других? — Да нет, он не ломался, — Георгий хрустнул кусочком льда, оказавшимся во рту вместе с глотком виски. — Ничто не предвещало роковой развязки. Просто секс без обязательств. — Ну и?.. Тебе же, кажется, больше ничего и не нужно? Ростислав повернулся, опершись спиной о шкаф, сложив руки на груди. — Ты как всегда меня переоцениваешь. Не такое уж я животное. Хотя временами чувствую себя, как эта муха в сладком клее. — Георгий кивнул на липучку. — Ему семнадцать лет. — И где тут роковая развязка? — поинтересовался Рослик. — Он подал заявление в милицию и хочет денег? — Нет, он спит с моим компаньоном. Может, и не только с ним. Рослик снова хмыкнул. — Странно, а чего ты ждал? Бывает по-другому? — Да, я понимаю, — кивнул Георгий. — Но злит ужасно. Увидел его вчера, случайно, первая мысль была — подойти и отхлестать по щекам. Рослик вылил в свой стакан остатки виски, разбавил кока-колой. — Мы что, уже прикончили литр? — удивился Георгий. — Долго ли… Сам глотаешь чистый, как чай. Если хочешь, в холодильнике бутылка вина. Мне с Сицилии подарок привезли. Или можно покурить. Есть трава хорошая. — Давай вино, давай траву, — решил Георгий, стягивая галстук. — Откуда, кстати? Из Амстердама? — Я не больной через таможню везти. Правда, трубку там купил. Рослик принес вино и какую-то особую трубку, напоминающую реторту для химических опытов. Заодно постучал в дверь ванной застрявшему там Севочке. Тот появился в одних полурасстегнутых джинсах, надетых, судя по всему, на голое тело, сразу прыгнул на кровать. — Я думал, Звягинцев, тебя тут уже в третий раз девственности лишают, а они пыхают… э, мне-то дайте! Пить крепленое вино после виски было крайне неразумно, но Георгий разлил марсалу по стаканам. Рослик раскурил трубку и передал по кругу. — Я один раз так накурился, что идти не мог, — задумчиво сообщил Севочка. — Когда выпускной был в училище. Меня до автобуса Клочкевич тащил. Мы с ним даже целовались. — Не стошнило? — покривился Рослик. Тот хмыкнул. — Георгий Максимович, а вы верите в любовь с первого взгляда? — Это к чему? — спросил Георгий, наконец, чувствуя, как виски, вино и конопля закружили хоровод в его черепной коробке. — Так, интересно. Мне тут сказал один, что любовь — это просто слово из шести букв, излишне нагруженное значениями. А я вот верю, — после паузы добавил Сева. — Вы не смотрите, что я некрасивый. Зато талантливый. Особенно в сексе. — Он, главное, приезжает ко мне и говорит — я влюбился! — воскликнул Рослик, который тоже вдруг оказался изрядно пьян. — Да пошел ты, Измайлов! Как будто ты знаешь, что такое любовь. Пересиливая головокружение, Георгий взял в свои его холодные руки. — Хорошо, детка, только не кричи. |