Онлайн книга «Адамово яблоко»
— Вот ему рассказывай, что ты имел в виду, — Рослик ткнул в Игоря пальцем. — А я тебя не первый год знаю! В этот момент Севочка, вероятно, разбуженный шумом, появился в конце коридора, хватаясь за стены, раскачиваясь с угрожающей амплитудой. Увидев их, он негромко изумленно воскликнул: — Твою мать, люди! А где я? В ответ на это Игорь громко икнул, и Георгий Максимович вдруг почувствовал себя балаганщиком, которого взбунтовавшиеся куклы втягивают в хоровод своей жестокой буффонады. Икающий Пьеро, полуодетый Арлекин и разъяренная Коломбина сговорились повеселиться на его счет. — Так! — возвысил он голос. — Никто никуда не уходит. Ты раздевайся, ты надень мой халат в ванной за дверью. А ты прекрати икать! Все — марш на кухню, я варю кофе. Рослик не сразу, очень медленно, стащил пальто. Игорь пытался сдержать икоту — в кухне Георгий налил ему воды. — Это тебя кто-то вспоминает, — пояснил Севочка, впопыхах или же с умыслом натянувший на себя неизвестно где добытый халат Нины Ивановны, цветастый, отделанный тесьмой. — Кстати, ты кто? И что мы тут делаем? — Меряемся, у кого член длиннее, — зло прокомментировал Рослик. — А если у кого-то самый маленький? — Тот и будет дежурить по кухне, — попытался пошутить Георгий, но никто не улыбнулся. Единственный трезвый из них, Игорь, видимо, решил исправить упущение, и налил себе сразу полстакана коньяка. — Да, а почему мы не пьем? — спохватился Севочка. — Пей, кто тебе не дает, — покривился Ростислав. — Здесь будут только рады. Может, трахнут тебя, наконец, красивые мужчины, а не Клочкевич с Кондрашовым, как всегда. — Затем он вдруг переключился на Игоря: — А ты что моргаешь, зайчик-одуванчик? Думаешь, кусок счастья урвал? Дядька богатый, не жадный, с горячей морковкой между ног? Только запомни мои слова, дорогуша! Сейчас он тебе сигаретки прикуривает, вино дает пить изо рта. А когда наиграется — подотрется тобой, бросит в унитаз и спустит воду. И тебе будет хуже, чем мне! Потому что я-то знал это с самого начала, а ты до сих пор думаешь, что в сказку попал. — Ладно, — оборвал его Георгий. — Это всё чрезвычайно познавательно — послушать, каков я негодяй, но достаточно на сегодня. Ты всё ещё хочешь уехать? Тогда я вызову такси. И забери своего приятеля. Рослик уставился на него розовыми глазами сиамской кошки. — Нет уж, разбирайся тут сам. И такси не надо, сам поймаю. Где мой коньяк? Я хочу провозгласить тост за нашего гостеприимного хозяина. — Я сказал — достаточно, — стряхнул гипноз Георгий. Но того уже нельзя было остановить. — Хочу выпить за тебя, дорогой. Это, безусловно, наше последнее свидание. А на прощанье хочу тебе пожелать — от всей души, — чтобы в самое ближайшее время кто-нибудь сделал тебе так же херово, как ты умеешь делать другим! Пустой бокал он с силой бросил об стену, и осколки со звоном разлетелись по кухне. — Я и так уйду, — пробормотал Сева, когда за Росликом захлопнулась дверь. Он даже собрался встать босыми ногами на осколки, но Георгий толкнул его обратно на диван. Игорь, измученный, больной, почти некрасивый в эту минуту, сидел, ссутулившись, в углу. За окном светало. — Иди спать, Игорь, — проговорил Георгий, умывая над раковиной лицо. — Всеволод ляжет здесь. Я сейчас принесу белье и подушку. — Я не Всеволод, я по паспорту Сева, в честь Севы Новгородцева, — пробормотал рыжий парнишка. — А по-еврейски Шмуэль. Это значит «почитайте Бога». — Помолчи и делай, что тебе говорят. И ты тоже, Игорь. Отправляйся спать. Они уже не спорили. Только перед тем как уйти, Игорь взял веник и смел осколки в угол, за кадки с бамбуком. Когда Георгий вышел из ванной, на часах было почти шесть утра. Мальчик спал одетый — в футболке и в трусах. Георгий начал раздевать его. Проснувшись, тот стал сворачиваться на боку в креветку, в человеческого зародыша, подтягивая колени к подбородку, скрещивая руки на груди, как будто этой позой рассчитывал защититься. Георгий все-таки разогнул его и подмял, уже даже не испытывая желания — только глухую ненависть к нему и к самому себе. Ромео, что лежит здесь мертвый, был… Но когда тот тихо расплакался от усталости, Георгий не смог продолжать, отпустил его и обнял, отер ладонью мокрое лицо. Нежность была такой пронзительной, что самому хоть плачь. — Ну, ну, малыш, прости… всё, всё, не буду, не трону. Погладил по голове, укачивая. — Глупый маленький мышонок… отвечает ей спросонок… Тот прижался, затих. Сам постепенно погружаясь в сон, Георгий Максимович всё нашептывал: — Прибежала мышка-мать, посмотрела на кровать… И сквозь дремоту ужаснулся: «Что я делаю? Нельзя сдаваться! Маленькая лживая дрянь, и Марков, и всем на посмешище»… Но вместо того, чтобы отпустить, только крепче прижал его к себе. — Ищет глупого мышонка… А мышонка не видать. Пробудился Георгий Максимович в начале первого, с тяжелой головой и отвратительным вкусом во рту. Вспоминать события вчерашней ночи было неприятно, но после двух растворенных в воде таблеток от похмелья он почувствовал себя бодрее и подумал, что ничего особенно страшного не произошло. Взглянув на крепко спящего в кухне гостя, он принял душ, побрился и, освеженный, вполне освоился с мыслью, что всё случившееся ведет к лучшему, как своевременное хирургическое вмешательство. К обеду его ждали в Озёрном — тесть хотел обсудить отчеты и новые заявки. Из кабинета он позвонил Марьяне и передал, что подъедет к четырем, вызвал шофера. Затем вернулся в спальню и тронул мальчика за плечо. — Мне нужно ехать, Игорь. Давай-ка, вставай. Тот сел на постели, сонный и растерянный. — Прямо сейчас? — спросил он. — Да, — кивнул Георгий. — Собирайся, подвезу тебя по дороге. На его лице отразилось минутное замешательство. — А когда ты вернешься? — Скорее всего, поздно. Ты что-то хотел? — Нет, просто… Можно мне остаться? — произнес он дрогнувшим голосом. Выбирая галстук, Георгий взглянул на него в зеркало — он сидел, до пояса прикрытый простыней, расставив коленки, опустив плечи, с напряженным и измученным лицом. На секунду чувство томительной нежности снова сдавило сердце Георгия. Он вдруг подумал, что должен именно сейчас что-то сделать, чтобы очистить их обоих от грязного осадка этой ночи. Он сел к Игорю на кровать. — Что, совсем плохо? — Я не хочу возвращаться домой, — ответил тот. — Хочу снять квартиру… — То есть, ты хочешь, чтобы я снял тебе квартиру? — уточнил Георгий, чувствуя, как расхолаживает его эта несвоевременная просьба. |