Книга Мегаполис Ленд, страница 86 – Алексей Вилков

– Не совсем. Вы намекаете на…

– Да-да, вы будете отличной парой. Ради чистоты эксперимента мы вас обеспечим жильем и питанием, ни в чем не будете нуждаться. Вы согласны?

– Так сразу я не отвечу, подумать хочу. Вообще-то у меня есть любимый, я его жду и надеюсь, что когда-нибудь он вспомнит обо мне и навестит бедняжку. Стас, вы встречались с ним? Передавали ему привет и как я по нему скучаю?

Стас напряг память, но искренне не помнил, передавал ли он ее пожелания. Дабы не разочаровывать страдающую женщину, он обнадеживающе произнес:

– Передавал. Он был рад услышать о вас.

– Это мило с вашей стороны, – улыбнулась Груздева. – Значит, есть надежда. Профессор, я не отклоняю до конца ваше предложение. Пройдемте со мной и обсудим детали. Я хочу родить ребенка, и если он прославит страну, то я буду безмерно счастлива.

– Даже не волнуйтесь по этому поводу, – заверил профессор. – У Михаила прекрасный генетический материал, высший сорт.

Между тем Николай обратился к Стасу:

– А ты не собираешься отсюда проваливать? Понравилось местечко?

– Хотелось бы. Нет, я точно свалю, но только не сейчас.

– Да, сейчас у тебя не получится, ты окончательно заблудишься. А реку вброд перейти нельзя, сия акватория довольно глубока и кишит хищными тварями, – добавил интриги Зуриков. – Не советую в ней купаться, тем более ночью.

– Я все равно плохо плаваю, меня течением унесет.

– Не моряк ты, Стас, не моряк! – констатировал Зуриков. – Макар Андреевич, так мы идем али как?

Тополин подошел к Пастарьеву и протянул морщинистую ладонь, ледяную и скользкую на ощупь. Стас осторожно пожал ее и быстро отпустил.

Вальяжно кивнув, профессор сказал:

– Счастливо оставаться! Не захворайте, а то ночи здесь влажные и прохладные. Я не разочарован. Как я и ожидал, вы довольно смышленый молодой человек, хоть и не питаете страсти к биологическим дисциплинам. Из вас при вашем старании получился бы приличный ботаник или зоолог, смотря что вам ближе. Но вы выбрали иной путь, и я вам желаю удачи. Бросайте вашу межпараллельную мишуру и живите спокойно! Найдите хорошую женщину и займитесь продолжением рода.

– Пока, шалунишка, – улыбнулась Груздева и первая двинулась вдоль берега.

Тополин последовал за ней, едва успевая переставлять трость.

– Покедова, друган! – Зуриков толкнул Стаса в плечо. – Встретимся в Москве на крутой вечеринке. Не парься, полежи и расслабься!

Зуриков бойко развернулся и поспешил догонять профессора и торговку. Стас проводил их ошалелыми от нежданных сюрпризов глазами, пока ожившие мертвецы не скрылись в сумраке. Он остался один на берегу с мокрыми ботинками и парой подсыхающих носков. Из тумана никто не выходил, он поредел и готовился скоро рассеяться.

Окончательно запутавшись, Стас уселся на влажную от росы траву и принялся разбирать, кто приходил к нему на самом деле, с какой целью и как он смог поговорить с ними без пагубных последствий. Ответов найти не удалось. Стас прилег и закрыл глаза. В ушах навязчиво жужжало, в голове мелькали кривляющиеся рожи Заважилова, Тополина, инквизиторов и других героев этой нескончаемой ночи. Он повернулся к пню и обхватил его дрожащими руками, чтобы согреться.

С наступлением утра Стас очнулся от нестерпимой немоты. Фрагменты пережитых видений хаотично гуляли в сознании, перемешивая сон и реальность. Нос оказался забит, в горле першило. Стас поднялся, оптимистично подумал, что легко отделался, и надел высохшие носки. Обулся, стряхнул с себя пыль и траву и лениво потянулся, хрустнув затекшими суставами.

Перед взором пролегала та же река, чуть не ставшая для него последним приютом. В утреннем свете она казалась более внушительной и живописной. В воздухе кружились чайки и противно кричали. Ока не спеша двигалась своим ходом. Водная гладь была абсолютно свободна: ни рыбацких лодок, ни туристических яхт.

На противоположном берегу возвышались дымящие трубы заводов и крыши пятиэтажек, заставив вспомнить, что он находится в городе, а не в потерянном Средиземье. Вокруг не было ни души, даже вчерашние следы на земле пропали. Зеваки и охотники за пустыми бутылками пока не успели проникнуть в парк.

Пастарьев взглянул на холм, удивленно заметив, какой он высокий и крутой. И как он вчера с него скатился, не свернув себе шею и не сломав ни единой косточки? За исключением нескольких ссадин, ушибов и синяков, тело оказалось в порядке. Стас попрыгал на месте и слегка размялся. Захотелось пить, в желудке заурчало. Он проверил карманы и обнаружил несколько купюр, звонкую мелочь, мобильник и пару кредиток. Пастарьев уселся на пенек, чтобы составить план первоочередных действий.

Изголодавшийся и отекший мозг не хотел соображать, голод и жажда не пропускали в сознание свежие идеи. Перегруженный нос отказывался дышать, а больное горло не выдержало холодных нагрузок. Стас понимал одно: нужно срочно линять отсюда. Если его побьет и оставит без гроша местная шпана, это будет слишком печально. Знакомых в городе не осталось, зато есть мобильник. Стас достал его, но экран не горел, батарея осталась без подзарядки. От внезапной ярости он размахнулся, чтобы выбросить телефон в реку, но опомнился.

Вдруг кто-то позвал его по имени. Стас мигом вскочил на ноги и прикрыл глаза ладонью от яркого солнца. На вершине холма у одинокой березки стоял дядя Ваня и красноречиво обеими руками подзывал к себе.

– Станислав! Вы глухой или притворяетесь? – кричал он во весь голос.

– Дядя Ваня, как же я мог забыть! Это вы?

– Да, собственной персоной.

– Ну и хреново здесь!

– Как вас угораздило сюда забраться? – крикнул озадаченный гастролер. – Я полгорода объехал, чтобы вас найти. Только в морги не наведался, а так везде побывал.

– Не знаю, как-то само собой! – ответил Стас, захлебываясь от нахлынувших эмоций. – Наваждение, это наваждение….

– Поднимайтесь ко мне, голубчик. Я не буду к вам спускаться, ведь мы не собираемся купаться. Хотя погодка нынче благоволит, можно было бы разок окунуться.

Возбужденный Стас стал карабкаться наверх. Он умело хватался цепкими пальцами за кочки и кустарники. Через десять минут подъема альпинист-самоучка покорил свою первую высоту и очутился на вершине у ног заждавшегося дяди. Гастролер стоял на скошенной траве в дырчатых кожаных штиблетах и коричневых брюках в полосочку. Его торс украшала короткая рубашка с китайским иероглифом, а на голове красовалась белая панама. Всем своим видом он походил на провинциального туриста.

– Ох, ну и горка! – не мог отдышаться Пастарьев. – Подняться оказалось сложнее, чем спуститься. Фуф, я взял это пик!

– Молодца, – похвалил гастролер. – Вы неважно выглядите. Как спалось? Вас ведь угораздило здесь целую ночь провести и встретить рассвет, правильно?

– На земле у пня отрубился. Но что было до этого – ужас! Вы не поверите.