Онлайн книга «Искатели неба»
|
Ох, грехи мои непомерные! – Я недостойный и слабый слуга Божий. – Рууд посмотрел на меня. – Я не смогу сам доставить тебя в Урбис. Мы пойдем к епископу – и ему ты признаешься, кто ты есть. Больше никому! Запомнил? – Да, брат мой… – прошептал я. – Можно мне напиться? – Пей, Ильмар. Утоли жажду. Но у меня нет ничего, кроме чистой воды… Я жадно выпил полную кружку. Вода на самом-то деле была не такая уж чистая и свежая. Стоялая, и хорошо если со вчерашнего дня. Брат Рууд – аскет… прости Сестра, я даже сейчас предпочел бы глоток легкого вина… Почему-то мне думалось, что резиденция епископа будет где-то наверху, под крышей храма. А пришлось подниматься совсем немного. Старик, наверное, епископ, как же я не сообразил, тяжело ему карабкаться… Здесь встречалась охрана. Тоже священники, только в алых одеждах, с короткими бронзовыми мечами, дозволенными Сестрой. Обманчивые мечи – из особой бронзы, она подороже стали выйдет. Нас не останавливали. Видно, брат Рууд на хорошем счету и к епископу вхож. Мы миновали два поста, остановились у двери, ничем от других не отличающейся. Рууд тихонько постучал. Миновала минута, и дверь открылась. В проеме стоял молодой парень, такой же бледный и просветленный, как сам Рууд. – Добрый вечер, брат Кастор… – Добрый, брат Рууд… Кастор глянул мимолетно на меня, но любопытствовать не стал. – Мы должны поговорить с его преосвященством. – Брат Ульбрихт готовился отойти ко сну… – Служение Сестре не знает отдыха. Как все просто у них! Кастор отступил, освобождая проход. Мы вошли в большой зал, больше всего напомнивший мне чиновничью канцелярию. Столы, заваленные бумагами, стеклянный сосуд, в котором мок, впитывая чернила, десяток стильев. У стены высится механическая счетная машина, масляно поблескивающая медными шестеренками. Ого! Неужели у храма такая потребность в бухгалтерии? – Я спрошу брата Ульбрихта… – без особого энтузиазма сказал Кастор. Только сейчас я заметил еще одну дверцу в стене. С чего бы это епископ амстердамский, брат во Сестре Ульбрихт, опочивал рядом с канцелярией? Священник скользнул в дверь, а я подошел к окну. Глянул. На площади еще горели фонари, и в их свете поблескивали кольчужные нашивки на кожаных куртках стражников. Два или три патруля прохаживались вокруг храма. Вовремя же я успел. – Входите, братья, – тихо позвал Кастор. – Его преосвященство вас примет. Брат Рууд зачем-то взял меня за руку – будто боялся, что я растаю в воздухе или вздумаю убежать. Провожаемые взглядом Кастора, мы вошли в опочивальню епископа. Да. Брат наш во Сестре аскетом не был. Дорогой персидский ковер устилал весь пол. Стены тоже были в коврах, гобеленах, картинах – словно бы и не роскоши ради, потому что на каждом выткан, вышит или нарисован лик Сестры. Наверное, подношения храму от прихожан. И все же эти горы мягкого хлама больше подошли бы опочивальне старой аристократки, чем обиталищу духовного лица. Мебель тоже была дорогая, пышная, а уж кровати – низкой, широкой, с железными шариками, украшающими спинки, – в спальне богатого повесы стоять, а не у священника… И запах – да что ж это, сплошные благовония и духи разлиты в комнате? Куда такое годится? Но когда я увидел самого епископа, все насмешливые и неодобрительные мысли разом вылетели из головы. Епископ амстердамский, брат во Сестре Ульбрихт, был парализован. Он сидел в легком деревянном кресле на колесиках, одетый в одну ночную рубашку. Еще не старик, хоть и пожилой, но весь высохший, прикрытые пледом ноги тонки и неподвижны. – Подожди там, брат Кастор… – сказал епископ. Священник за нашей спиной молча вышел, прикрыл дверь. – Добрый вечер тебе, брат Рууд, – вполголоса сказал епископ. – И тебе, незнакомый брат. Прости, что не встаю, но я ныне и перед Пасынком Божьим не встал бы… Я рухнул на колени. Подполз к епископу, припал губами к слабой руке: – Благословите меня, святой брат. Благословите, ибо я грешен и нечестив. Шел от брата Ульбрихта тяжелый запах болезни. Вот почему так духами в комнате пахнет – чтобы запахи немощного тела отбить… И вот почему опочивальня рядом с канцелярией – нет у епископа сил и здоровья двигаться. – Прими мое прощение, – спокойно сказал епископ. – Как звать тебя, брат? – Ильмар, Ильмар Скользкий. Вор. Рука епископа дрогнула. – Ты тот самый Ильмар? – Да, святой брат… – Рууд? – Это он, ваше преосвященство, – отозвался священник. – Я спросил все, что было в скрытом послании, и он сказал так, как должно. Слезящиеся глаза брата Ульбрихта всмотрелись в меня. – Засучи правый рукав, брат Ильмар. Я подчинился. – Откуда у тебя этот шрам? – Это с детства, ваше преосвященство, – прошептал я. – Упал с дерева. Я всем говорю, что это след от китайской сабли, но вру. На самом деле – шрам от острого камня. – Что ты унес из языческого храма в Тессалониках, семь лет назад? – Там не было ничего ценного, святой брат… Несколько древних свитков, я не смог их прочитать, и никто не дал хорошей цены… я пожертвовал их храму Сестры в Афинах… Брат Ульбрихт улыбнулся: – А если бы тебя дали хорошую цену? – Продал бы, ваше преосвященство. Я грешен. – Мы все грешны… – Епископ посмотрел на Рууда. – Милость Сестры с нами, брат. Это действительно вор Ильмар. Я знаю и другие вопросы… но это уже не нужно. Это Скользкий Ильмар. Вор из воров, искусник, грабитель древних могил… – Прости меня, святой брат… – Ты прощен. Уже прощен. Отвечай на вопросы, и все с тобой будет хорошо. Откуда в его слабом теле бралось столько силы? Я сразу успокоился, будто глупый ребенок, впервые вкусивший таинства веры… – Брат Рууд, кто еще знает о нем? – Никто, брат Ульбрихт. Ильмар исповедовался… и я понял, кто рядом со мной. – Рука Сестры… – снова сказал епископ и сложил руки лодочкой. Я последовал его примеру, и минуту мы молились вместе молча. – Скажи, Ильмар, где принц Маркус? – Я не знаю, святой брат… – Отвечай правду, Сестра слышит тебя через меня. – Я не знаю, брат Ульбрихт! Тогда, на побережье, он словно сквозь землю провалился! Я пытался его найти, но не смог. – А зачем ты его искал? Я пожал плечами. Если уж Сестра меня сейчас слышит, то и видит, наверное. Поймет. Что я могу сказать, как объяснить? То ли привязался я к мальчику, то ли объяснений хотел, то ли помочь собирался… |