Онлайн книга «Меркурий - до востребования»
|
«Что же в этом нелепого?» – Нелепо то, что я голая в ванне перед вами лежу, или сплю, или еще что, и на любой вопрос «почему?» вы отвечаете мне всякими прибаутками. «Я отвечаю по возможности». – Как я уже успела заметить, возможности у вас весьма и весьма... Скажите, зачем вам это нужно и почему именно я? «На какой вопрос ты хочешь получить ответ?» – Когда я с Марком разговаривала, вы подслушивали? «Да». – А когда с Магдой? «Слушай, ты знаешь, который сейчас час? Валяешься в ванне, куришь, а нам пора на открытие трогать. Ты же сама говорила: без пяти семь, времени у тебя только быстро одеться и выметаться». – Что значит нам? Марк приглашал только меня! – начала возмущаться Пупель. – Это ни в какие ворота не лезет, мы с вами почти незнакомы! «Опять ты за свое. Незнакомы? Да мы практически близкие друзья! Разве можно просить незнакомого человека принести сигаретку в ванную, как ты считаешь, Пупель?» – Вот опять несправедливо получается. Вы знаете, как меня зовут, а я понятия не имею, кто вы... «С первого взгляда ты мне не показалась такой ужасной занудой. Хочешь знать мое имя, так и говори». – Так и говорю, – неуверенно пробормотала Пупель. «Меня зовут Устюг. Давай, вылезай по-быстрому». Пупель вылезла из ванны, наспех вытерлась мокрым полотенцем и побежала одеваться. – Черные брюки и серую кофту, – по привычке начала рассуждать она вслух. «Ее же моль съела», – раздался голос. – Ну да, эта мерзота весь мой гардероб покоцала, – механически ответила Пупель. Потом она спохватилась и уже хотела задать вопрос невидимому Устюгу, но он не дал ей ничего сказать, сделав дельное предложение: «Терракотовую, кстати, она не такая мятая». – Да, да. Пупель в мгновенье была одета. «Вот это мне нравится, – сказал Устюг. – Быстрота сборов меня всегда радует. Надо уметь моментально одеваться». – И раздеваться? – съехидничала Пупель. «Напротив, раздеваться нужно не торопясь, аккуратно складывая одежду». – Ты прямо как моя мама, – сказала Пупель. «Ну, наконец-то!!!» – воскликнул Устюг. – Что такое? «Теперь мы уже на ты, не прошло и нескольких часов, как это трогательно». – Это у меня случайно вырвалось, – начала оправдываться Пупель. «Мне очень нравится такое обращение, пошли быстрее, опаздываем, это недопустимо». Пупель выскочила на улицу. Собаки у ворот не было, народу тоже. Она быстро пробежала по своему переулку и оказалась на Большой Никитской. Тут она посмотрела на часы. «Успеваем», – прошептал Устюг. – Ты здесь? «Тут я, рядышком». – Погоди минутку, как же это все будет выглядеть? Что я скажу Марку? «Выглядеть это никак не будет. Марку можешь ничего не говорить. Я еще не знаю, надо ли ему вообще что-либо говорить. Посмотрю там по обстановке. Разные бывают люди. Может, он совсем не пригоден для общения». – Да, ты прав, для общения он сложноват. Марк – скульптор. «Это как раз ни о чем не говорит». – Ошибаешься. Много ты видел скульпторов, интересных в общении? – затараторила Пупель. Ответа не последовало. – Что молчишь? «Я думаю, вспоминаю». – Ну и как? «Не могу вспомнить ни одного общения со скульптором». – Меня интересует практическая сторона. «Практической стороны в этом деле не будет. Тут другое намечается». – Я не об этом. Я буду странно выглядеть на людях, разговаривая сама с собой. «Этого не будет. Все чики-пуки. Вот ты идешь по улице, разговариваешь со мной, и никто внимания не обращает. Никто этого не слышит». – Как в сказке о Старике Хоттабыче. Никто твоей подсказки не услышит. Слушай, Устюг, а ты случайно не джинн? «Случайно нет. Кстати, про Хоттабыча я только что узнал от тебя». – Да погоди ты про Хоттабыча, на улице никто внимания не обращает и это нормально. Я сама часто на улице вижу людей, которые разговаривают сами с собой, и никакого внимания не обращаю, вернее, я обращаю, но виду не показываю. «Расслабься». Пупель увидела длинную сутуловатую фигуру Марка издалека. Он стоял у входа в Манеж, курил и смотрел по сторонам. Пупель натянула улыбку на лицо и направилась к нему. – Вот видишь, я вовремя, – бодреньким фальшивым голосом пропела она. – Иногда с тобой случаются удивительные вещи. – Да уж... – Пупель хотела что-то такое съязвить, но, не успев придумать что, услышала голос Устюга: «Не надо, все равно не поймет, только настроение испортишь». Пупель посмотрела на Марка, чтобы проверить его реакцию. Марк явно ничего не слышал. «Попробую по-другому», – подумала Пупель. – Почему ты думаешь, я должна испортить себе настроение?! – сказала она громко вслух. – Ты сегодня какая-то задумчивая, – сказал Марк. – Даже меня не чмокнула. «Я же говорил – все будет тип-топ», – захихикал Устюг. – Нет, я так не могу, – заговорила Пупель. – У меня с координацией плохо, я не могу одновременно с вами двумя разговаривать. – Ты меня слышишь? – забубнил Марк. «Не парься», – прошелестел Устюг. Пупель, совершенно растерявшись, произнесла: – Хорошо. – Хорошо, так пойдем, – сказал Марк. «Можешь, если хочешь», – бодренько произнес Устюг. – Да, но меня это очень напрягает, ты мог бы спокойно, без комментариев посмотреть выставку и дать это сделать мне. «Конечно, конечно», – успокаивающе, как доктор, заверил ее Устюг. Пупель и Марк вошли в Манеж. Народу было как селедок в банке, или даже больше, трудно найти такую банку. Хотя сочетание «селедка в банке» подразумевает под собой некую однородность массы. В Манеже никакой однородности не было. Толпа пестро одетых; и просто одетых; и странно одетых; и в одежде гениев растекалась по всем направлениям, хаотично, беспринципно, полихромно. Увидев все это количество и даже еще не успев взглянуть на картины, Пупель подумала: «Зачем? Надо было бы... И что теперь? Господи, прости!» Потом она стала рассуждать про себя так: «Ничего, посмотрю на картины. Я же, собственно говоря, сюда именно за этим пришла, а не на удодов смешных смотреть. Я же не в зоопарк притащилась, а чисто поднять настроение, приобщиться к прекрасному и вечному». |