Книга Эта сладкая голая сволочь, страница 16 – Тамара Кандала

В машине они принялись целоваться.

Не успели войти в холл театра, как к Полю на шею бросилась великолепная рыжая красавица в тонких шелках и защебетала что-то про акробатов пера, которые умудряются прятаться в этом маленьком городишке, словно в джунглях. Потом она представила своего спутника.

– Мой новый будущий муж, – сказала она, сощурившись, – поэт и чернокнижник, а главное – фантастический любовник, Клод.

Тот, ничуть не смутившись, раскланялся.

– А это Нина, – произнес Поль. Сказанное прозвучало примерно как «вот солнце, можете постоять рядом».

Зеленоглазую красавицу звали Ксения, она была похожа на блоковскую незнакомку со шлейфом из духов и туманов.

Подошел Азарий Плисецкий. Ксения и с ним расцеловалась, назвав Азарищей. Представив всех друг другу, она объявила, что праздник можно считать открытым.

– Обратите внимание на второе и третье места – мои ученики, – сказал Плисецкий и, раскланявшись, отошел к другой группе, из которой ему усиленно махали руками.

– Всех-то ты знаешь, – заметил Клод капризно.

– Плисецких, мой дорогой, весь мир знает. А для меня это часть работы. Гламурная журналистика, культюр-мультюр – то, что пользуется спросом. Даже у таких интеллектуалов, как ты, – ответила Ксения.

– А что наш юный финансист? – светски поинтересовался СГС.

– Превратился в матерого авиационного магната, – с гордостью ответила Ксения.

Позже СГС рассказал Нине, что сын «невозможной Ксении» сделал из него богатого человека.

– Я доверил ему свои небольшие сбережения, и он умудрился утроить их за два года.

– Он что, сделал это сидя с соской на горшке? – удивилась Нина. Ксения – воздушное шелковое создание, чьей уверенности в себе она, смущавшаяся в обществе, могла позавидовать, – показалась ей совсем молодой.

– Ну, ей должно быть слегка за сорок. А ее сын Арсений, вундеркинд и финансовый гений, умудрился разбогатеть в девятнадцать лет и заодно превратить в богатых людей несколько безумцев, решившихся доверить деньги несовершеннолетнему. Я один из них [4] .

– Так ты к тому же богат? – с энтузиазмом воскликнула Нина.

– Скажем, хорошо обеспечен, – скромно потупила глаза Пола Линкс, акробатка пера.

– Прямо великий Гетсби, – с преувеличенным восхищением произнесла Нина.

Ксения снабдила их вытащенным из баленсиаговской сумочки приглашением на два лица. К моменту появления как всегда опоздавшего, запыхавшегося Миши у них уже были билеты с местами в одну из престижных боковых лож. Договорились встретиться в антракте.

Длинное представление обошлось без антракта. И Миша ждал их на выходе. СГС для приличия пригласил Мишу поужинать с ними. А тот с непосредственной радостью согласился.

За столом Миша не ел, а хомячил. И при этом вел умные (как считалось) разговоры.

– Многие считают, что история как броуновское движение, у которого нет законов, – предсказать ничего невозможно, остается наблюдать.

– Разве не так? – подначил его СГС.

– Хм, – Миша в приступе ироничности перестал жевать. – Плотности распределения вероятностей приращений координат броуновской частицы железно подчиняются нормальному гауссовскому закону. А эволюция каждой из координат – винеровский случайный процесс. Так что любой хаос закономерен. Это я вам говорю как математик.

– Сдаюсь, – предварительно сложив приборы на тарелку, поднял руки пересмешник Поль Линкс.

– Ученые, занимающиеся исследованием интеллектуального коэффициента, отметили, что он перестал расти у современных людей. Эффект Флинна. Это значит, что люди достигли промежуточного предела умственного развития. Следующим логическим этапом станет оглупление людей. – Миша сел на своего конька и не собирался с него слезать.

– У некоторых этот процесс уже начался, причем в острой форме, – поддержал его СГС, указывая при этом на себя.

– Быдла везде хватает, – продолжал Миша, слушая только собственный голос. – Но в нормальных странах налажен отбор в правящую элиту, туда совсем отморозки и придурковатые попадают редко. А в ненормальных странах в элиту попадают «по харизме», то есть бешеные – фидели, жириновские, чавесы... Толпа выбирает или из страха, или по приколу...

– По приколу надо бы Церетели выбрать – тот бы все СНГ скупил, родил бы обратно Советский Союз и украсил его своими медными чудовищами, – внесла лепту Нина.

– Идиотизм глобален, никакие заговоры невозможны, включая жидо-масонские, – некому будет исполнять. Единственная область, где человек проявляет все большую изобретательность, это создание средств уничтожения, – гнул свою линию Миша. – Какая же может быть при этом уверенность в завтрашнем дне?

– Никакой. Тем более что дно это двойное, – невозмутимо бросила Нина.

СГС посмотрел на нее с восхищением.

– Покупаю, – сказал он, – шикарный каламбур.

– Я еще много других знаю, – серьезно сказала Нина. – У тебя денег не хватит.

– Буду платить натурой, если возьмешь.

– Возьму! – кивнула Нина.

Миша наконец уловил электричество, разлитое в воздухе, поблагодарил и, не предложив поучаствовать в счете, откланялся.

– Он хороший парень, – поспешила оправдаться Нина. – Из диссидентов. Запущенный, конечно, но это его советская власть ухайдакала.

– Все нормально, – сказал СГС. – Не волнуйся. Твои друзья – мои друзья. Без обсуждений.

– Он знал моего отца, – неожиданно для самой себя сказала Нина.

СГС посмотрел на нее внимательно, но вопроса не задал.

– Мой отец погиб смертью храбрых, – ответила Нина на незаданный вопрос. – И, пожалуйста, ничего не спрашивай, – поежилась она.

– И не собирался. Меру знаю. А собирался я всего лишь попроситься к тебе в постель. Хотя бы в ногах полежать... Свернусь калачиком... – Он состроил жалостливо-просительную физиономию.

В этот вечер они поехали к нему.

После бурного сеанса любви он попросил ее лечь в другой комнате – гостевой.

– Эта кровать недостаточно широка для двоих, – сказал он.

Как будто для влюбленных ложе, будь это даже острие ножа, может быть узким.

Она подчинилась.

Среди ночи Нина проснулась, как от толчка в спину. Села на кровати.

В приоткрытое окно с незадернутой шторой светила полная луна.

У Нины перехватило горло и заныли зубы. К тому же она ощутила во рту странный привкус. Показалось, что это привкус крови. Она сплюнула на ладонь, чтобы убедиться. Нет, обыкновенная слюна. Тут же почувствовала дикую жажду и поняла, что именно она ее и разбудила.