Книга Записки сахалинского таёжника, страница 58 – Валерий Маслов

— По пятнадцать литров понесём.

— Заткнись, б…, тебе слова не давали, и вообще не влезай в базар, ты здесь никто!

— Тимоха, я сейчас немного отдохну, покушаю, да пойдём вдвоем.

— Ты же, Колек, ночь не спал! А медведицы не испугаешься?

— Да, медведица на тропе дежурит. Спал я ночью, урывками, ничего страшного.

— Медведица на рыбе будет, а с Тимохой, Колёк, тебя ни один медведь не тронет. Если бы вчера на месте Тимохи был кто другой, то медведица нас бы кончила!

— Не, от вас бы она не кончила, она бы вам не дала и мне тоже, — гон уже прошёл! Тогда почему ты, Олег, боишься идти со мной?

— А кто будет икру делать?

— Как будто Саша не может делать! Да, и, кстати, ты чё мне, Саша, не сказал, как быстро делать икру? Ты что молчал, когда мы с Вальком катали икру?

— У каждого свои способы!

— Что гонишь, какие способы? Специально, гад, молчал?!

— Тимоха, здесь икры много, тяжело одному. К тому же Санька никогда не делал икру, а только видел. И он вон, какой замученный, ночь не спал — за грохоткой уснёт.

— Да, икры много. Пойдём, Колёк, с тобой. Ты-то за сочком не уснешь! Да мы в паре сработаем так, что никто так не сработает!

На самом деле, икры сырца немного — всего литров шестьдесят, не больше. Просто для парниши это невероятно: в одиночку за день переработать бочку икры. Несмотря на то, что узнал быстрый способ засолки. А Олег врёт: он после вчерашней встречи боится идти вниз по речке, и на стане боится один оставаться, да и лодырь он хороший. Саша тоже не промах включать лодыря. А боится ещё больше Олега.

Сели завтракать вчерашними жареными брюшками.

— Олег будет икру перерабатывать, ты, Саша, на подхвате. А между делом, вон, сушинку свалишь, да раскидаешь.

— Дров что ли мало?

— Чего?! Колёк сейчас будет по речке с сочком носиться, а ты спать? Хрен ты угадал, таежник сраный! Скоро рыба пойдет на полную и не будет времени дрова пилить. И запомни на будущее: дрова — они как деньги, их никогда не бывает много! А вот мало бывает.

— Так что, Тимоха, медведица вам сказала?

— Молчала, сука, как в рот воды набрала! Но от меня взгляд не отрывала. Наверное, влюбилась, а это уже хуже, ведь будет искать повторной встречи!

— Я бы, наверное, там бы и помер! Ничего себе — медведица на дыбах!..

— Помереть бы, Саша, не помер, а вот меня бы перед медведицей опозорил.

— Как это бы я опозорил?

— Обгадился бы, вот и опозорил.

— Ну, Олег-то не обгадился.

— Он и помирать не собирался, а ты же собираешься. Что, думаешь, так просто — взял и помер? Нет, дружок, за доли секунды до инфаркта на почве страха обычно подрывает нижний клапан.

— Да я чуть было не обгадился! Ещё бы полминуты она постояла — и всё.

— И что бы «всё»? — Пришлось бы вниз прыгать.

— А Мурка что?

— Медведица не замечала собаку, она бы её смела с пути одним взмахом лапы. Не было у неё желания нападать: обождала, пока детки скроются за отрогом, да потрусила следом. Никогда у медведей не возникает желание нападать на человека.

— Самое страшное было, когда она опустилась на четыре лапы. Ух! У меня сердце зашлось.

— Не спорю, страшно было, но не сильно. А если бы сильно и, как ты выражаешься, «сердце зашлось», то мы бы сиганули с обрыва. А мы ведь остались на месте.

— Я хотел сигануть, но на тебя смотрел: ты стоишь, и я остался наверху.

— Так где вы встретились?

— По пути покажу, уже выше аквариума.

— Вы костёр на тропе жгли?

— Мы, а кто же ещё мог жечь? Вот там-то, в полсотни метрах ниже, и встретились.

— Я тебе, Санька, говорил, что кострища на тропе не было! А ты мне: было, было, оно постоянно здесь было.

— Колёк, ну он же таёжник! Ясно дело, что свежее кострище, да к тому же прямо на тропе, бросается в глаза!..

Два брата-акробата собрались и пошли на рыбалку. По пути парниша посмотрел, где спали два великих таёжника. Показал место встречи с медвежьим семейством. После последнего брода Колёк вытащил с кустов сочок. Высоко они вчера поднялись!.. Метров через триста подобрали котелки. Пошли на нижнюю яму. С сочком по тропе не разгонишься: снасть длинная, пять метров.

Пришли на яму. Поротая рыба лежит на месте, никого здесь не было. В яме горбуши полно.

— Ну что, чаёк и приступим?

— Почему медведи сюда не пришли?

— А ты что, догадаться не можешь? Теперь по речке рыба не в одном месте валяется и даже не в двух местах. Так что им спешить некуда. Как горбуша опарышами покроется, так косолапые и появятся.

Завёл костерок, повесил воду на чай. Колёк зачерпнул сачком из ямы.

— Тимоха, помогай!

Пришлось помочь вытащить снасть, но улов не трогали: на сочок положили два больших булыжника, — пусть рыба трепыхается, пусть засыпает! Браконьеры сели пить чай.

— Не нравиться мне, Колёк, эта бригада — такие работнички! И, кстати, ты кому икру сдавать будешь? Ты же знаешь скупщиков?

— Икру Олег сдаст.

— Нет, спасибо! Мне хватило, как он сырец сдал. И привёз продуктов на двести рублей. Вальку-то хоть что-нибудь перепало?

— Саня мне литр водки дал. Я к тебе не пошел, ты бы всё равно пить не стал. Да и Саня меня предупредил, чтобы я тебя не спаивал. С Китайцем водку выпили.

— Лихо девки пляшут! Да, здорово: за пятнадцать литров сырца по бутылке водки! А что это он за мое здоровье стал беспокоиться? Тебе не кажется, что странно, однако?

— Ничего странного нет. Саше надо, чтобы ты трезвый был: им надо срочно бочку икры добить и сдать. Они ту икру не сдавали, да и смысла нет скидывать неполную бочку. Саня немного денег нашёл, вот и купили продуктов. Они тоже на подсосе сидят, нигде не работают, а у них семьи. Меня-то с тобой никто не пилит, а их пилят!

— Понятненько. Да их не то, что пилить, их порубить надо в капусту. Значит, Саша захотел на моем горбу немножко продвинуться ближе к раю? Хрен ему по всей морде! А ты-то, что молчишь? Нихрена себе — за пятнадцать литров сырца бутылку водки! Мне был нужен способ засолки икры, — считай, я за него заплатил. Олега с Сашей здесь больше не будет! Да я уверен, что Олег в этом году в тайгу больше не пойдёт, его мал-мал психоз медвежий накрыл. После такой встречи любого накроет.

— Тимоха, я Олегу должен, да и когда у меня полный голяк, — обращаюсь-то к нему. Брат ведь родной.

— Хороший братан! Да ты больше к Курею обращаешься, а не к Олегу. Так, значит ты икру в общий котёл? Я пас! Давай, говори адреса скупщиков.