Онлайн книга «Отпуск с папой»
|
Я подошла к ней и увидела, как Йоханн Тисс неторопливо идет к пляжу. Фотоаппарат он сунул в карман куртки. Доротея внимательно на меня посмотрела. – Он вроде ничего. – Марлен он кажется странным. Два раза ошибся в своем имени, когда регистрировался. – Ах, эта Марлен. Она слишком много работает и мало отдыхает. Нет, с ним все в порядке. Не сбивай себя с толку. Бывают хобби и похуже, чем фотографирование пансионов. Мало ли, зачем ему это понадобилось. Спроси его, когда пойдешь с ним ужинать. – Да чуть было не пошла. Я пересказала ей наш вчерашний разговор в саду за кофе. Доротея была в восторге. – Видишь, это все мое черное платье. Всегда срабатывает. Кристина, надо постараться. Я избавлю тебя от Хайнца и Марлен, а ты жми на газ. Ну, мы же обе хотим классного лета. – Сегодня пасмурно. – Папа все еще говорил тихо, но уже оделся. – А мне по-прежнему плохо, если это вообще кого-то интересует. – Доброе утро, папа. – Ты еще не умылась. Я думал, ты хотела красить. Сладким голосом я сказала: – Папа, я не хотела, но буду. А это не одно и то же. Если бы ты этих ребят… – Господи, да что вы все об одном и том же! Доротея, ну что? Идем? Я готов. Настроение у него, кажется, плохое. Вдобавок к отравлению. * * * Когда через полчаса я пришла в пансион, Хайнц и Доротея уже отправились в пивную. Марлен была в кухне и протянула мне кружку с кофе. – Доброе утро! У вас там что, полный крах? – Нет. – Я помешала кофе. – Доротея сердита из-за ребят, которых прогнал Хайнц. А Хайнц уверен, что его отравили. Наверное, надеялся, что больных и детей пощадят. Но не вышло. А я так и так во всем виновата. К тому же сегодня у мамы операция, поэтому он беспокоится. – Мог бы и сказать. – Марлен, мой папа – кремень. Скорее даст себя отравить, чем проявит свои чувства. Я допила кофе и поставила чашку в раковину. – Я нужна тебе здесь или лучше сразу пойти красить? – У меня сегодня четверо уезжают, давай ты займешься завтраком. Они все равно там пока все заклеивают, это дурацкая работа. – Хорошо. – Я вспомнила про карие глаза, и сердце забилось. Надеюсь, он ест по утрам. – Тогда посмотрю, что надо сделать. – Эй!!! – Фрау Вайдеманн-Цапек была в дутой жилетке и выглядела как человечек с рекламы шин «Мишлен». – Вот и дочка! Она лучезарно взглянула на меня, пробираясь с тарелкой к своему столу. Фрау Клюпперсберг, на этот раз в синюю полоску, кивнула, прожевала и проглотила. – Хэй, как здесь говорят, как дела? – Спасибо, хорошо. Я благовоспитанно улыбнулась и с облегчением забрала из буфета наполовину опустошенную тарелку с сыром. – Я сейчас добавлю. Следующие три четверти часа я готовила кофе, чай и какао и каждый раз, выходя в зал, смотрела на столик одного человека у окна. Никаких признаков Йоханна Тисса. А мне придется несколько часов грунтовать стены. Когда я принесла фрау Клюпперсберг третий чайник, ее подруга придержала меня за рукав. – Мы беспокоимся о вашем отце. Мы его совсем не видим. С ним все в порядке? – Конечно. Я замуровала его в бетон, не такое уж счастливое у меня было детство. По их реакции я поняла, что произнесла это вслух, а не подумала. Обе дамы с ужасом уставились на меня. Я судорожно пыталась выйти из положения. Спас меня велосипедный звонок Калли. – А вот и Калли! Это друг моего отца, вы у него спросите. Еще не пришедшая в себя фрау Клюпперсберг отодвинула в сторону гардину и уставилась на Калли, который только что слез с велосипеда и теперь обстоятельно его пристегивал. – О! – вытянула она губы трубочкой и снова обрела самообладание. – Смотри-ка, Мехтхильда, это тот господин, что встретился нам вчера и так приветливо поздоровался. Мехтхильда Вайдеманн-Цапек склонилась над столом, грудью прижавшись к полной тарелке. – Точно, точно, это он. Очень симпатичный. Она выпрямилась и неодобрительно взглянула на меня: – Мы сами представимся. Спасибо, нам больше ничего не нужно. С ее жилетки упал кружок чайной колбасы. К тому моменту, когда в кухню пришла Геза и сказала, что может заняться столовой, а мне открыт путь к ведрам с краской, Йоханн Тисс так и не появился. А я-то на это надеялась. – Можешь спокойно идти. – Геза налила себе кофе и прислонилась к холодильнику. – Почти все уже позавтракали, с остальным я сама справлюсь. «Остальное и заставляет мое сердце биться», – подумала я и разочарованно бросила тряпки в раковину. Геза поняла мой жест иначе. – Да, мне тоже не хотелось бы красить. Твоего папу надо держать в руках, – рассмеялась она. – Марлен мне все рассказала, Хайнц, конечно, с приветом. – Очень смешно, Геза. Надеюсь, твой папа скоро застукает тебя за курением. Я пошла. Кстати, обе грации опять полностью опустошили свой стол. Удачи! И нечего ухмыляться. Лучше займись своими родителями. С прямой спиной и чертыхаясь про себя, я вышла из кухни во двор и увидела, что Калли в опасности. С отчаянием на лице он стоял между фрау Вайдеманн-Цапек и фрау Клюпперсберг, громко его в чем-то убеждавших. Я даже не замедлила шаг; в конце концов, он взрослый мужчина. Его вопли были очень жалобными: – Эй, Кристина! Подожди, пожалуйста! Я с тобой! Калли бросил дам и побежал ко мне. – Спасай меня. Что это было? – прошептал он и уцепился за мою руку, ища защиты. Мы медленно пошли рядом, и я чувствовала взгляды, буравившие меня между лопатками. – Это, Калли, большие фанатки моего отца. Мишленовского человечка зовут Мехтхильда Вайдеманн-Цапек, а женщина-мечта в голубом – фрау Клюпперсберг. Имени, к сожалению, не знаю. – Ханнелора. Ее зовут Ханнелора Клюпперсберг, но я должен называть ее Ханна. Как давно Хайнц с ними знаком? Твоя мать знает об этом? И что ты там такое делала с бетоном? – Они познакомились с Хайнцем на пароме, совсем недавно. Пока еще незачем беспокоить маму. Про бетон я тебе расскажу как-нибудь на досуге, может, мне понадобится твоя помощь. Калли озабоченно покачал головой: – Я тебе, конечно, помогу. А на Хайнца всегда женщины западают. Так и раньше было. Когда становилось опасно, он вечно линял. А мне приходилось провожать их до дома. Это нехорошо. А теперь у меня уж и желания нет, я и вправду слишком стар для этого. – Ну и скажи ему. Я толкнула дверь в пивную и увидела отца, с несчастным видом сидевшего на опрокинутом ящике. |