Онлайн книга «Отпуск с папой»
|
Голова налилась свинцовой тяжестью. – Трогала? – Брала за руку, гладила по щеке, все по полной программе. Ах, Кристина, мне так жаль. – А он? – Что – он? – Что делал Йоханн Тисс? – Улыбался. И поцеловал ее перед уходом. – Ты уверена? Геза печально кивнула: – Да. А Гизберт фон Майер все сфотографировал на свой телефон. – Этому должно быть какое-то нормальное объяснение. «Успокойся», – подумала я. – Точно. – Геза огорченно потушила сигарету. – Наверняка. Ах, Кристина, мне он кажется таким симпатичным, я вообще не могла себе представить, что Хайнц с Гизбертом правы, но все это было так однозначно… Она расстроенно на меня посмотрела. Я постаралась скрыть волнение. – Пойдем, Геза, пора начинать уборку. Папа приучил меня к дисциплине. Все свои мысли я загнала в деревянные доски пола. Ни папа, ни остальная его шайка даже головы не подняли, когда мы с Гезой ввалились в пивную с ведрами и швабрами. Только от Карстена мы услышали радостное «А, бригада уборщиц!». Я сразу поняла, чем так сосредоточенно занимался отец. У него не было ни капли пространственного воображения, поэтому он всегда рисовал мебель на миллиметровой бумаге, вырезал ее, а потом раскладывал на плане комнаты соответствующего масштаба. И занимался этим часами без устали. Вся мебель моих родителей лежала рассортированная в коробках из-под конфет, и прежде чем мама начинала перестановку, Хайнц проводил репетицию. А мама любила делать перестановки. Пока папа, прищурившись, передвигал по плану пивной предметы интерьера, помогая себе кончиком языка, я отжала тряпку и начала оттирать углы. Геза время от времени посматривала на меня, наверное, вспомнив, что в старые времена гонцу, приносившему дурные вести, отрубали голову. Ко всему прочему мой телефон молчал. Когда я проходила мимо стойки, чтобы сменить воду в ведре, под ноги мне упал клочок бумаги. «Кресло/кожаное/красное». Мы с папой одновременно нагнулись за ним и стукнулись головами. – А-а-а! Кристина! Я с закрытыми глазами потерла висок и почувствовала, как папа указательным пальцем поднимает за подбородок мою голову. – Что случилось? Из глаз брызнули слезы, я отвернулась. – Ничего. Все в порядке. Извини. – Но что-то случилось… – Я их получил! – Гизберт влетел в пивную, как затравленный кролик. – Фото с доказательствами. Да, да, да! Он встал посреди зала, задрал голову и вытянул к потолку тонкие ручонки. Может, он и чувствовал себя в этот момент терминатором, но выглядел при этом как обычно. Папа неохотно отвел от меня взгляд и подошел к мастеру сыска. – Дай посмотреть. Гизберт широким жестом вытащил из кармана рубахи телефон и, словно кубок, поднял вверх. – Вот преступник на месте преступления во время совершения своего преступного деяния. Геза медленно поднялась с колен и бросила на меня испуганный взгляд. Гизберт тоже посмотрел на меня, но торжествующе: – Вот, Кристина, вот доказательство. Ты, с твоей доверчивостью… Вообще-то ничего я знать не хотела, никаких доказательств. Но все-таки подошла к нему и остановилась в ожидании. ГфМ нажимал на кнопки телефона. – Погоди, как же это? В меню, теперь настройки, нет… – Его пальцы беспорядочно двигались. – Сначала «другие настройки», теперь «ввод», нет. Ах нет, назад, теперь… На шее у него опять появились лихорадочные пятна. Калли, Хайнц, Карстен и Геза столпились вокруг нас. – Это новый мобильник, и я еще не очень с ним… Папа протянул руку. Во мне затеплилась надежда. Стоит ему взять телефон, как все фотографии оказываются стерты. Я подтолкнула отца поближе к Гизберту. – Нет, погоди, вот, нашел. Меню… Галерея… Фото… Вот, пожалуйста. Вот они! Облегченно вздохнув, он поднес к моему лицу дисплей, я, замерев, на него посмотрела. Йоханн улыбался даме лет семидесяти. На второй фотографии она ерошила ему волосы. Третий снимок демонстрировал, как он наклоняется для поцелуя. – Да, отлично. Отличное качество. Классная камера. Я отвела руку Гизберта и подумала, почему это люди, находясь в шоке, болтают всякие глупости. И пока остальные как коршуны набросились на его телефон, он пошел за мной. – Ну и? Это ведь он, этот Тисс, правда? Который казался тебе таким замечательным? Я ни с кем его не перепутал? – Нет, это он. Прости, нам тут еще кое-что надо сделать. Я собралась и королевской поступью направилась к своему ведру. Ко мне подошел папа. – Скажи, ребенок… – Да? – Никогда в жизни я не отжимала тряпку так тщательно. Мне даже пришлось ее снова намочить. – Что? – Ты ведь нам не верила, да? – В чем? – Ну, что с этим типом что-то не так. – Теперь я это увидела. Можешь оставить при себе свое «я же тебе говорил». – Да я не это хотел сказать. Он с тобой… я имею в виду, он тебе… ну, как это?… – Папа, можешь не переживать, я уже двадцать восемь лет как не девственница, и мы с ним не помолвлены. Что теперь? Будем болтать или займемся делом? Он грустно посмотрел на меня: – Ах, Тина… И выпрямил спину. – Если он думает, что это сойдет ему с рук, то ошибается. Ох ему мало не покажется, ох не покажется! Гизберт, нам надо поговорить. Калли, Карстен, я схожу за пивом. Гизберт, помоги мне принести. Следующие десять минут я лихорадочно пыталась найти какие-нибудь безобидные объяснения случившемуся, но в голову так ничего и не пришло. И все-таки надо объясниться с Йоханном, раз уж есть возможность улизнуть, надо отправиться на его поиски. Хайнц прав, Нордерней – маленький остров. Дверь распахнулась. Ханнелора и Мехтхильда в фиолетовых спортивных костюмах, с шапочками в тон и в белых кроссовках ворвались в пивную и в возбуждении остановились у стойки. – Кристиена! – Мехтхильда всегда произносила мое имя с «ие». – В голове не укладывается, Гизберт нам все рассказал. Что вы об этом думаете? Я думала, не швырнуть ли в нее тряпкой, броском от бедра, как в гандболе, и промолчала. К тому же заговорил Гизберт, вошедший в пивную раньше отца: – А-а, вы уже здесь. Хайнц, я сообщил дамам результат нашей слежки. И у них родилась великолепная идея. Он сиял, как масленый блин. Ханнелора Клюпперсберг раскачивалась на носках и чуть не лопалась от нетерпения. – Да, мы подсунем ему приманку. |