Онлайн книга «Кукурузный мёд (сборник)»
|
Секретаршу комиссариата полиции Аурику, стажера из полицейской академии Петрику и сельского стукача Гицу. Петреску запер их с собой в комиссариате – мазанке из трех комнат, – и отключил телефон, отобрав у всех мобильники. Чтобы не было утечек. После чего принялся думать и анализировать, попутно серфингуя по местному заторможенному интернету. Перво-наперво разобрался с документами. Арам Аванесян оказался выдающимся олигархом, руководителем гигантского концерна «Смерть», что специализируется на слухах и сплетнях из жизни «звезд» шоу-бизнеса. Некоторое время назад, установил лейтенант Петреску, одна из газет Арама писала репортаж об удивительной находке в горах Алтая. «Говорящий баран рассказал нашему корреспонденту о нелегальной охоте чиновников с вертолета» – вспомнил Петреску заголовок. После этого, – читал лейтенант в отрывочных сообщениях развалившегося концерна, – сам Арам Аганесович, большой оригинал и купеческого размаха человек, решил взять к себе редкого барана домой. В качестве домашнего питомца. После чего замолк на три недели и был найден в своей квартире мертвым, с глоткой, забитой «экстэзи» Хотя все знали что Арам был уважаемый человек и ничего, кроме кокаина, не употреблял! Сразу после печальной находки началась жестокая война за наследство олигарха, и о домашнем питомце, конечно, забыли…… никакой информации о некоем Г. Садулаеве, – чей паспорт принадлежал барану, – лейтенант не нашел. Из чего сделал вполне логичный вывод, что это настоящие данные барана. И этот документ задержанному понадобился исключительно в целях конспирации и сбить с толку следствие. Наконец, пистолет «Узи» с надписью»… дову с уважением от братьев. «Герой России» звучит гордо брат!!!». Он, как установил Петреску, принадлежал некоему…»… дову», который и правда был Героем России. Все это находилось в сумке, которая была подвязана к барану. Которую Петреску, во время обыска, обнаружил у подозреваемого, перед тем, как конвоировать его в комиссариат полиции села. Правда, морщась вспоминал лейтенант, сначала пришлось перестрелять весь пограничный пост. Но что поделать, если под угрозой Земля? * * * На исходе пятых суток, когда до ветру пришлось уже выходить во двор, потому что в комиссариате сильно пахло, – баран стал сдавать. Проявилось это, прежде всего в том, отметил в своем рапорте для ООН лейтенант Петреску, что животное решило подкупить Петреску. Это был как раз 89—й допрос, который баран предложил вести без машинистки. – Дайте поспать несчастной, – сказал он, моргая красными глазами. – И папиросу, – сказал он негромко, когда лейтенант разрешил Аурике поспать в коридоре немного. Закурил, закинул ногу за ногу… Блеснуло копыто. – Полно Вам хвататься за оружие, – сказал баран. – Лейтенант, это не нож, а алмаз, – сказал он. – В мое левое заднее копыто вмонтирован алмаз, – сказал он. – 1900 карат, такого даже у Елизаветы, пизды старой нет, – сказал он. – Ну, в смысле у Ее величества Великобритании, – сказал он. – Да хватит Вам все в протокол заносить! – сказал он. – Думаете, в Лондоне Вам что-то за защиту от оскорбления королевы дадут? – сказал он. – Да Вас и в Молдавии не оценят! – сказал он. – Взгляните, как это выглядит со стороны! – сказал он. – Вам же никто не поверит, над Вами смеяться будут, – сказал он. – Говорящие бараны хотят уничтожить человечество, – сказал он. – А баранов сделать, путем труда, людьми, – сказал он. – Ха, – сказал он. – Ха-ха, – сказал он. – Вас в сумасшедший дом упекут, как только рапорт появится в Центре, – сказал он. – В Кишиневе, думаете, до вас кому-то дело есть? – сказал он. – Вас в дурку, меня в отару, – сказал он. – Как там у вас в песне поется? – сказал он. – «Тебя в афган меня в публичный дом» – проблеял он противно. – Всем все по фигу, – сказал он. – Да, я вашу культуру десять лет перед заброской изучал, – сказал он. Перебросил левую заднюю ногу с правой задней, а потом, наоборот, набросил правую заднюю на левую заднюю. Кокетливо выпустил дым колечком. – Прямо Шарон Стоун, – подумал лейтенант. – И трусов тоже… нету… – подумал он. Закурил с отвращением. А баран-искуситель продолжал. – Пока то да сё, – говорил он. – Вас, вместо звания Героя, электрошока удостоят, – говорил он. – А я тем временем подготовлю аэродромы, – говорил он. – Да и бараны здешние осознают себя Личностями, – говорил он. – Начнут бурно э-во-лю-ци-о-ни-ро-ва-ть, – говорил он. – И тогда пипец котенку, – говорил он. – То бишь, лейтенанту Петреску, – говорил он. – Выйду на улицу гляну на село, – говорил он. – Девки поссали и мне блядь тепло, – говорил он. – Прикиньте, Петреску, вы в смирительной рубахе, – говорил он. – А инопланетное вторжение при участии пятой колонны Началось, – говорил он. – Ваши действия, лейтенант? – говорил он. Глотал лейтенант дым, гадко скребло нёбо от «Жока» без фильтра и слов барана, проникавших в каждую пору, в лёгкие, крепче даже вонючего табака. Окутывал дым комнатку туманом…. Доносились из-за него слова барана: – Я вам лейтенант предлагаю сделку, – говорил он. – Вы мне свободу, а я вам алмаз, что у меня в копыте, – говорил он. – И гарантии неприкосновенности, – говорил он. – Вам и… скажем… тысяче, нет, трем тысячам! женщин, – говорил он. – Какая разница Вам, что случится после? – говорил он. – Я говорю о смерти, – говорил он. – А раз так я предлагаю Вам жизнь до старости на острове в окружении трех тысяч наложниц, – говорил он. – Естественный конец, торопить не будем, – говорил он. – Сто так сто, двести так двести, ну, лет, – говорил он. – Чем это от жизни-то отличается? – говорил он. – То же самое, да еще и на пьяные хари соотечественников смотреть не надо, – говорил он. – Вы подумайте, лейтенант, крепко подумайте… – говорил он. – 1900 карат, алмаз… женщины… – говорил он. – Всех моделей мира к вам перебросим, – говорил он. –… тропический рай… – говорил он. – Зона запретная для любого барана… – говорил он. |