Книга Там, где меняют законы, страница 75 – Юлия Латынина

— Но вы не понимаете… я… уже…

Стас развел руками.

— Ты слышишь, Аня? Он согласен.

Защека метнулся к выходу из кабинета. Дверь растворилась ему навстречу, и в ней возникли два молчаливых парня в кожаных куртках. Стас едва заметно кивнул им. Парни стали надвигаться на Защеку, а тот, бледнея, отступал к дверям переговорной. Он уже нашарил спиной дверь, — и та легко распахнулась. На пороге ее стояли длинный Игорь и маленький Петя.

Стас, улыбаясь, повернулся к Ане.

— Нам здесь больше делать нечего, — сказал Стас, — поехали ужинать. Этот человек вернет деньги.

Рука его мягко легла на плечи Ани.

* * *

Ресторан, в который повез ее Стас, был, наверное, один из самых дорогих в Москве. Главный зал был устроен, как крипта готического собора, и возле мраморного камина негромко играл орган. Они прошли через общий зал и поднялись наверх, на второй этаж, где располагались отдельные кабинеты. Охранники, словно верные псы, остались внизу.

Вышколенный официант, уловив странный акцент в русской речи Ани, обратился к ней на английском, и у Ани было впечатление, что он мог бы с такой же легкостью заговорить с ней по-французски или по-японски. Аня смутилась и не знала, что заказать, и Стас сделал заказ за нее.

Официант поклонился и через минуту вернулся с бутылкой красного вина, которую Стас придирчиво проинспектировал. Наконец вино было разлито по высоким бокалам на длинной, как шпилька, ножке. Официант пропал, не столько раздвинув занавесь, сколько как-то растворившись в ней, и Стас чокнулся с Аней, пристально глядя ей в глаза. Его крепкая рука охватила большой бокал целиком, так что кончики его плоских широких пальцев чуть соприкасались друг с другом, и на запястье, там, где белая кожа переходила в черный свитер, матово сверкнули дорогие платиновые часы.

— Ты сегодня объехала половину московских аэропортов.

Аня опустила голову. Она металась по чужим офисам и разговаривала с чужими людьми, потому что не могла оставаться одна. Как только она оставалась одна, ей казалось, что она умерла.

— Это ваши охранники доложили? — спросила Аня.

— Это не мои охранники, а твои. Игорь твоего отца возил три года.

— Вы не могли бы их отозвать?

— Ты это можешь сделать сама. Но тогда найми себе других. СОБР найми. Это можно сделать на официальной основе.

— Зачем мне СОБР?

— Твоего отца убили. Я не знаю почему. А ты вздумала руководить компанией.

— Вы действительно не знаете, почему убили отца?

— Нет.

— И не предполагаете?

Стас улыбнулся. У него была простая белозубая улыбка, так шедшая его белым волосам и спортивной выправке.

— Я никогда не действую на основании предположений, Аня. Когда речь идет об убийстве, я должен знать. А не предполагать.

— У отца был партнер, Кудаков. За что его убили, вы знаете?

Тени от свечей, горевших на столе, метались по матовым стенам и лицу Стаса, и из-за этих теней оно казалось чуть более неправильным, чем вчера. Его темные глаза глядели открыто и спокойно.

— Долги. Частные долги. Он был плохой бизнесмен. Он даже акции «Авиаруси» был вынужден продать, чтобы покрыть долги.

— Он ведь погиб два года назад? А после него Веригин?

— Ну, Веригина-то не убили, — усмехнулся Стас. — Просто человек пропал, и все.

— И вы его не искали?

— Отчего ж. Искали. Отец Кудакова даже заявление написал: прошу разыскать Веригина, который убил моего сына. И менты искали, и мы.

— Не нашли?

— После его пропажи на счетах компании обнаружилась дырка, миллионов так в семь. За семь миллионов можно очень хорошо спрятаться. А компания была на грани банкротства.

Аня помнила, что отец называл другую цифру. Пятнадцать. Пятнадцать, а не семь. Было странно, что Стас и отец называли разные цифры.

— А еще до этого отец пригласил поднимать компанию этого… Никитина?

Стас кивнул.

— Этот Никитин… он мне совсем не понравился. Он гадости про отца говорил. И еще он говорил не очень последовательно. Он сказал, что не крал денег, за которые его объявили в розыск. Но на что же тогда Никитин купил SkyGate? Откуда у него были такие деньги, чтобы создать крупную авиакомпанию?

Стас пожал плечами.

— Не знаю.

— Этот Никитин… очень плохой человек. Он отца не любит, это сразу видно. Я не понимаю, как отец мог продать такому человеку самолеты. Этот человек совершенно наверняка попытался бы его обмануть. А может, даже убить. По-моему, он врет. По-моему, он не выплатил денег за самолеты. И чтобы не платить, убил отца.

Стас помолчал.

— Никитин выплатил деньги за самолеты. Я знаю.

— Точно?

— Да.

— Восемьдесят пять миллионов?

— Да.

— Стас, а вдруг это… Веригин? Ведь он был очень плохой человек, раз наделал такие долги. Вдруг он сбежал, но так как знал, что его ищут, решил разделаться с отцом?

Занавеска, отделявшая кабинет от общего зала, снова раздвинулась, и у стола возник официант в черных штанах и белой рубашке. В руках у него были огромные тарелки. Официант поставил тарелки на особый столик, и там, руководствуясь указаниями Стаса, полил их маслом и щедро посыпал какими-то пряностями из огромных деревянных перечниц со стальными ручками.

Потом бесшумно подал салат и снова пропал. Аня поглядела на тарелку. Из завитых листочков рукколы выглядывали половинки крошечных помидоров и жареные креветки. От салата шел упоительный аромат. Аня внезапно почувствовала, что страшно голодна.

Со того времени, как Игорь угостил ее мороженым, прошло семь часов, а мороженое было водянистым и невкусным.

— Расскажите про отца, — сказала Аня. — Какой он был?

Стас помолчал.

— Бизнесмен. Мой партнер.

— Вы часто бывали вместе?

— Приходилось.

— Наверное… вместе отдыхали… с девушками?

— Я не охотник до девок, — резко сказал Стас.

— А эта девушка… Маша… Она с ним давно?

— Какая Маша?

— Которая вчера была в особняке.

— А, — вспомнил Стас, — не знаю. Недели две, не больше. Они у него дольше двух недель не задерживались.

— Но ведь вы ее знали.

— Ее все знают, — поморщился Стас.

Аня вспомнила, как фамильярно Стас обнимал Машу за плечи.

— Вы с ней тоже спали? — сказала она.

— Это не имеет значения.

Помолчал и добавил: