Книга Звезда Козодоя, страница 78 – Миядзава Кэндзи

— Вот беда. Уж больно быстро они крутятся, песок мне на бивни летит.

И правда, рис стучал по слоновьим бивням и барабанил по белой шкуре. Да, жизнь Отбэла была в опасности, но он взял трубку в правую руку, набрался смелости и сказал вот что:

— Ну, как? Интересно у нас?

— Очень интересно, — сказал слон, наклонив голову и прищурив глаза.

— Может, останешься здесь?

Крестьяне ахнули и, затаив дыхание, посмотрели на слона. После слов Отбэла они прямо-таки затряслись. Однако слон спокойно ответил:

— А что, можно и остаться.

— Ну, что ж. Давай так и сделаем. Почему бы и нет, — радостно сказал Отбэл.

От улыбки по лицу его побежали морщинки, он аж покраснел.

Вот так Отбэл завладел слоном. И теперь он мог сделать с ним что угодно — хоть работать заставить, хоть в цирк продать, — в любом случае барыш был бы больше десяти тысяч.

Ох, и смекалистый человек этот Отбэл: слон, которого он с такой ловкостью заманил к себе, был замечательный — сильный, как двадцать лошадей, белоснежный, с такими красивыми бивнями! Да, хороша слоновая кость. А какая замечательная, прочная шкура! Да и работников таких еще поискать. Как ни крути, придумать такое мог лишь очень смекалистый человек.

— Эй, слон, а тебе часы не нужны? — попыхивая трубкой и прищурившись, спросил как-то Отбэл, зайдя в слоновий загон, сколоченный из толстых бревен.

— Нет, мне часы не нужны, — с улыбкой ответил слон.

— А ты надень. Неплохо смотрятся, — сказал Отбэл и повесил слону на шею огромные часы из жести.

— Какая хорошая вещь, — сказал слон.

— Ну, к таким часам нужна цепочка, — сказал Отбэл и прикрепил к передней ноге слона стокилограммовую цепь.

— Какая красивая цепочка, — сказал слон, потопав тремя свободными ногами.

— Может тебе и ботинки надеть?

— Да не ношу я ботинки.

— А давай-ка попробуем хоть один, у меня есть для тебя хороший ботиночек, — сказал, прищурившись Отбэл, и надел на заднюю ногу слона огромный ботинок, сделанный из красного папье-маше.

— Неплохой, — сказал слон.

— Ну, к такому ботинку надобно украшение, — сказал Отбэл и приказал навесить гирю в четыреста килограммов.

— Как красиво, — сказал слон и радостно потопал двумя свободными ногами.

На следующий день огромные жестяные часы отвалились, а никудышный бумажный ботинок разорвался, поэтому слон, ужасно довольный, волочил за собой лишь цепь и гирю.

— Извини, слон, налоги выросли, не поможешь ли начерпать воды из реки? — прищурившись, спросил Отбэл, заложив руки за спину.

— Давайте-давайте, начерпаю. Сколько угодно.

От радости глаза слона стали узкими, как щелочки. После обеда он вычерпал целых пятьдесят ведер воды из реки, а затем полил огород.

Вечером слон вернулся в свой загон, съел десять вязанок соломы и, посмотрев на серпик юного месяца на западном небосклоне, сказал:

— Как же приятно работать. Чувствуешь себя таким бодрым.

— Извини, слон, налоги опять выросли, не поможешь ли принести дров из лесу? — спросил на другой день Отбэл, надев на голову красную шапку с кисточками и спрятав руки в карманы.

— Конечно, принесу. И погода нынче отменная. Я вообще люблю гулять по лесу, — сказал с улыбкой слон.

Отбэл немножко разволновался и чуть не выронил трубку из руки, однако слон выглядел таким довольным, когда зашагал в лес, что Отбэл успокоился, опять сунул трубку в рот, тихонько кашлянул и направился наблюдать за работой крестьян.

А слон после обеда натаскал девятьсот охапок дров. Глаза у него от радости стали узкими, как щелочки.

Вечером он опять вернулся в загон, съел восемь вязанок соломы и, посмотрев на молодой четырехдневный месяц на западе, сказал сам себе:

— Как же хорошо, Санта Мария.

Наступил следующий день.

— Извини, слон, налоги выросли в пять раз. Не поможешь нам сегодня раздуть огонь в кузнице?

— Давайте, давайте, раздую огонь. Честно сказать, я даже камни сдуваю, вот как.

Отбэл вновь насторожился, но сразу же успокоился и даже рассмеялся.

А слон, не спеша, направился в кузницу, согнул передние ноги и, вместо кузнечных мехов, полдня раздувал огонь.

Вечером того дня он вернулся в свой загон, съел семь вязанок соломы, и, посмотрев на молодой пятидневный месяц на небе, сказал:

— Ох, ну и устал же я. Но зато очень рад. Санта Мария!

На следующий день слон уже работал с самого утра. Но соломы получил всего пять вязанок. Бывает же такое, всего лишь пять вязанок соломы, а силища от них неимоверная.

Вот как выгодно было держать слона. А все потому, что Отбэл оказался очень смекалистым. И, правда, Отбэл был о-очень важным человеком.

Ну, тут мне придется рассказать о том, как Отбэла не стало. Успокойтесь и слушайте. К слону, о котором я вам говорил, Отбэл стал относиться из рук вон плохо. День ото дня слоновья жизнь становилась все тяжелее, он совсем перестал улыбаться. Частенько он с укором взирал на Отбэла, и глаза его были красны, как у дракона.

Как-то раз вечером слон вернулся в загон, съел три вязанки соломы, посмотрел на десятидневный месяц и сказал:

— Как же мне тяжело. Санта Мария.

Услышав такое, Отбэл совсем озверел и стал обходиться со слоном еще хуже прежнего.

Следующим вечером слон вернулся в загон, покачнулся и рухнул на землю. Не получив ни одной вязанки соломы, он посмотрел на одиннадцатидневный месяц, и сказал:

— Прощай. Санта Мария.

— Что ты сказал? Прощай? — вдруг заговорил со слоном месяц.

— Да, прощай. Санта Мария.

— Что за ерунда! Такой большой и такой слабовольный. Напиши своим друзьям письмо, — сказал со смехом месяц.

— У меня нет ни кисти, ни бумаги, — ответил слон, и слезы медленно потекли из его красивых, узких глаз.

И вдруг, откуда ни возьмись, перед ним оказался красивый Ребенок в красном кимоно и сказал:

— Ну, тогда сделаем вот как.

Слон поднял голову и увидел, что тот протягивает ему тушечницу и кисть. Слон быстро написал письмо.

«Я попал в беду. Друзья, пожалуйста, вызволите меня отсюда».

Мальчишка взял письмо и направился в лес.

Когда он дошел до горы, наступил обеденный перерыв. В этот час горные слоны под тенью дерева шореа [112] играли в «го». Все вместе они прочитали письмо.