Книга Нефритовые четки, страница 102 – Борис Акунин

Мороний добежал до дерева, опередив Безголового всего на несколько мгновений. Обернулся, поднял над головой блюдо, но не выдержал страшного зрелища – попятился назад, качнулся и вместе со своей ношей опрокинулся в пропасть.

Фандорин и Рид вскрикнули.

У кромки каньона жуткий всадник поднял чубарого коня на дыбы и развернулся. Мелькнул чёрной тенью вдоль обрыва, растворился в тумане.

– За головой поскакал, – пролепетал Рид. – А если б вы в него пальнули – конец нам.

Эраст Петрович оттолкнул его, побежал вперёд, к дереву.

Из-за края гор заструился розоватый свет, туман рассеивался прямо на глазах.

Но недра каньона ещё были окутаны мраком. Фандорин, нагнувшись, долго вглядывался в темноту, но тела несчастного Морония так и не разглядел. Лишь где-то далеко внизу шумела быстрая вода.

Уош стоял поодаль. Подойти к дереву не осмеливался.

– Что вы скажете про эти следы? – спросил у него Эраст Петрович, показывая на отчётливые отпечатки подков.

Осторожно приблизившись и для верности поплевав через плечо, негр сказал:

– Гвозди с четырёхугольными шляпками? Так подковывали коней воины племени лакота. Идёмте отсюда, а?

– Разве индейцы подковывали своих лошадей? – удивился Фандорин.

Впрочем, старожилу лучше знать.

Следы подков вели вдоль каньона, но на камнях пропали. Если б рядом находился Мелвин Скотт, он, наверное, смог бы продолжить поиск, но от Уоша Рида проку было мало. Он тащился сзади на своей Пегги и всё уговаривал поворачивать восвояси.

В конец концов пришлось сдаться.

– Теперь апостолом стал Разис, а с ним иметь дело проще, чем с Моронием, – говорил Эраст Петрович, когда они подъезжали к открытым нараспашку воротам. – Нужно будет извлечь из пропасти тело и, конечно, голову. Если её не унёс поток. Завтра на рассвете мы повторим эксперимент. Я сам этим з-займусь. А до того, днём, наведаюсь к Чёрным Платкам. Селестианцы мне помогут. Присоединяйтесь и вы к нам. Опытный помощник мне не помешает. Заплачу, как мистеру Скотту – по тройной таксе: пятнадцать долларов в сутки.

– Идёт, – легко согласился Рид.

По мере того, как поднималось солнце, а расстояние до Змеиного каньона увеличивалось, он все больше веселел.

– Куда это они все подевались? Под кровати с перепугу попрятались? – белозубо улыбнулся Уош.

Действительно, во дворе крепости не было ни души.

Двери домов открыты, там и сям разбросаны самые неожиданные предметы, которые обычно на землю не кладут: детский чепчик, шляпа с конической тульёй, кастрюля, потёртый молитвенник.

Голосов не слышно, но из коровников неслось протяжное, недоуменное мычание.

– Сбежали! – ахнул Рид, спрыгивая с лошади и бросаясь в первый же дом.

Минуту спустя он высунулся из окна.

– Всё побросали и дали деру! Ну Безголовый! Вот это да! Целую деревню мормонов расшугал!

Они обошли весь посёлок и повсюду обнаружили следы поспешного бегства. Чадили непогашенные печи, где-то на плите шипело выкипевшее молоко. В одном из домов по комнате летал пух из вспоротой перины – вероятно, в ней было спрятано что-то ценное.

– Кому ж достанется всё это добро? – крутил головой Уош.

Вид брошенных жилищ напугал его. И то сказать – зрелище было тягостное.

– Наверно, никому, – сам себе ответил чернокожий. – После такого страшного дела навряд ли кто захочет тут жить. И нам бы с вами надо уносить ноги подобру-поздорову. Знаете что, сэр. Ну вас с вашими пятнадцатью долларами. Я передумал. Сотня у меня есть, на партию-другую хватит. Ноги моей в Дрим-вэлли больше не будет.

Отпускать Рида было ни в коем случае нельзя. Теперь, после внезапного дезертирства селестианцев, у Фандорина каждый помощник был на вес золота. Особенно умеющий обращаться с оружием.

– Так говорите, у вас есть сто долларов?

Эраст Петрович потянул из кармана стаканчик с костями.

Посси

Посси у Фандорина собралось внушительное. Издали посмотреть – целое войско.

Впереди два официально уполномоченных депъюти-маршала: сам Эраст Петрович и Маса. Следом ещё двое верховых, Мелвин Скотт и Уошингтон Рид. По посадке в седле, по небрежному наклону шляп сразу видно – люди серьёзные, настоящие ганфайтеры. На изрядном отдалении от конного авангарда двигались основные силы, в пешем строю. Все взрослое население общины «Луч света», сорок семь стволов. Точнее говоря, деревянных палок, ибо брать в руки оружие коммунары решительно отказались, так что демонстрировать эту армию противнику можно было только с расстояния. Женщин переодели в штаны и поставили сзади, на всех нацепили островерхие шляпы (их в селестианской деревне осталось сколько угодно).

По расчёту генерального штаба, в который входили Эраст Петрович и Скотт, хитрость должна была сработать. Если расположить «пехотинцев» по внешнему кольцу блокады и не велеть высовываться. Лишь бы до боя не дошло.

Фандорин был сосредоточен и хмур – ощущал бремя ответственности за пацифистов, которых, что ни говори, вовлёк в чертовски опасное дело. Зато Маса на своём пони сиял, как полная луна. Ему всё нравилось: и ковбойский наряд, и чудесный пейзаж, и прогулка на свежем воздухе, а более всего – маршальская звезда. Он битый час провозился с двумя этими жестянками, и теперь они сверкали так, что смотреть было больно.

Пара, следующая за рыцарем Печального Образа и его жизнерадостным оруженосцем, выглядела примерно так же: «пинк» бледен и мрачен (правда, не от моральных страданий, а с похмелья); негр весел и улыбчив – днём привидения спят, а бандитов Уош не боялся. Участие Рида в экспедиции обошлось Эрасту Петровичу в два броска костей. После первого чернокожий лишился своих ста долларов, после второго оказался в числе добровольцев, сотню же получил обратно, в утешение.

Однако ещё на середине дороги план кампании затрещал по швам.

Уошингтон Рид, напевавший какую-то легкомысленную песенку, вдруг замолчал и соскочил с лошади.

Нагнулся к земле, ткнул дрожащим пальцем в отпечаток подковы.

– Глядите! Квадратные гвозди! Здесь проехал Безголовый! Недавно!

Скотт присел на корточки, потрогал след пальцем.

– Большая лошадь. А с чего ты взял, что это Безголовый?

– Знаю…