Книга Броненосец, страница 51 – Уильям Бойд

Когда накануне вечером он вернулся в свою квартиру, то повсюду там обнаружились следы пребывания Торквила — будто слон натоптал. Скомканное одеяло свисало с дивана наподобие растекающихся циферблатов Дали, подушки со вмятинами громоздились на стуле рядом, Торквилов чемодан лежал распахнутым посреди ковра, а его неопрятное содержимое торчало оттуда, как страницы с объемными картинками из какой-то особенно гадкой книжки; в самых неожиданных местах обнаружились три использованные пепельницы, а на кухне понадобилась десятиминутная уборка. Поколдовав со сливным бачком унитаза, Лоример наконец смыл разнообразные отходы Хивер-Джейновой жизнедеятельности. На дверь спальни он решил повесить замок: по-видимому, Торквил уже наведался и в платяной шкаф, и в комод, а одной рубашки недоставало. Произведя быструю уборку и пропылесосив квартиру, Лоример привел ее в более или менее привычное состояние.

И тут вернулся Торквил.

— Катастрофа, — сообщил он, войдя в квартиру и сразу устремившись к столу с напитками, где немедленно налил себе порцию виски. — Это конец, Лоример. Сегодня я готов был совершить убийство, такая меня злость взяла. Я готов был собственными руками придушить этого хорька-адвоката.

В руках у него уже дымилась сигарета, к тому же он включил телевизор.

— Убил бы, честное слово. Я тут рубашку у тебя одолжил — надеюсь, ты не против. Мне нужно где-то раздобыть денег. В этом месяце мне нужно пятнадцать тысяч фунтов, а через две недели пора за школу платить. Я по уши в говне. Как насчет ужина?

— Я ухожу, — вовремя нашелся Лоример.

— А что это за старая вешалка там внизу? Я видел, как она сквозь щелку на меня зырит.

— Ее зовут леди Хейг. Очень милая старушка. Ты с ней поговорил?

— Я просто крикнул: «Кыш!» — и она захлопнула дверь, вот и все. Мне нужно найти работу, Лоример, хорошо оплачиваемую работу, причем как можно скорее. А куда ты идешь?

— В клинику, куда я хожу на терапию сна. Я там на всю ночь останусь.

— Правда? — Торквил было ухмыльнулся, но на него сразу же обрушился груз собственных забот. — Думаю, сяду сегодня на телефон, позвоню дружкам, может, что-то придумают, а там… Есть в этой лесной глухомани какая-нибудь китайская забегаловка, где продают навынос?

И вот сейчас, ворочаясь на своем узком ложе, Лоример заранее хмурился, представляя, каковы будут последствия Торквилова «китайского» ужина на его чистой ухоженной кухне. И все же Торквил — наименьшая из его забот… Днем он припарковал «тойоту» на заднем дворе «Джи-Джи-Эйч», где было два места для стоянки (для Хогга и Раджива) и небольшая погрузочная площадка. Раджив сочувственно поцокал и покачал головой, глядя на состояние верхнего слоя краски.

— Клиенты-мерзавцы — да, Лоример? Ничего, предоставь все мне, я тебе добуду новенькую, блестящую.

Лоример пошел к Хоггу, чтобы рассказать, что случилось с машиной. Тот был в черном галстуке и сумрачном костюме, будто только что с похорон.

— А откуда ты знаешь, что это — работа Ринтаула? — грубо спросил Хогг. — Может, это вандалы постарались.

— Он оставил у меня на автоответчике сообщение с угрозой: «Это еще не всё».

— Не очень-то похоже на угрозу, по-моему. Кто-нибудь что-нибудь видел, свидетели имеются?

— Машина была припаркована на чужой улице. Там никто не знал, что она моя.

— Тогда и говорить не о чем, — заявил Хогг, запустив руки в глубокие карманы и что-то там нашаривая.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я не могу заказывать «смазку» на таких сомнительных основаниях, — отвечал Хогг с неубедительной прямотой, наконец выудив из кармана мятную пастилку и отправив ее в рот. Она ударялась о его зубы с громким стуком, точно палка о железную ограду. — Ты хоть представляешь себе, что такое «смазка»? Это же серьезное, чтобы не сказать — недозволенное, дело. Мы должны быть абсолютно уверены, что она необходима. А в твоем случае. Веселый Джим, я не уверен.

— Значит, вы не станете «смазывать» Ринтаула? — переспросил Лоример, не в силах скрыть изумления.

— Вот что, Лоример, врубайся быстрей. Раз ты так напуган — устраивай «смазку» сам, — вот тебе мой совет. Бери ответственность на себя: режь лук, жарь лук.

Но этим дело не кончилось: через несколько часов ему позвонил Раджив.

— Извини, парень, он отказался заменить твою машину.

— Но почему, черт возьми? Она же застрахована — верно?

— Не нам судить и рядить почему, Лоример. Пока.

И Лоримеру пришлось ехать домой на своей поджаренной «тойоте». Ум его лихорадочно работал, пытаясь уяснить причину теперь уже неприкрытой, вызывающей враждебности Хогга. Он терялся в догадках — знает ли Хогг, что он приютил Торквила у себя дома, — и пришел к выводу, что, вероятно, знает, потому что Хогг, похоже, знал практически все; и теперь Лоример понял, что в глазах Хогга такая близость с изгоем компрометирует его.

226. Прозрачные сновидения. Прозрачные сновидения — это такие сновидения, которыми спящий способен управлять по своему желанию. Они являются феноменом глубинных уровней сна с БДГ и происходят в так называемом «состоянии D». Сон в «состоянии D» занимает 25 % сна с БДГ и протекает короткими яркими вспышками.

— Что в тебе самое замечательное, — говорил Алан, — и что делает тебя моей любимой «морской свинкой», — это твое «состояние D», оно занимает около сорока процентов сна с БДГ.

— Меня это должно беспокоить?

— Не знаю. Но это означает, что у тебя больше шансов видеть прозрачные сновидения, чем в среднем у большинства людей.

— Благодарю.

— Мне кажется, в этом — еще одна причина того, что ты мало спишь. Такого человека, как ты, сон слишком возбуждает, чересчур изматывает.

Книга преображения

Снег пошел нежданно-негаданно: люди словоохотливо изумлялись в магазинах и автобусных очередях, сетовали, что оделись совсем не по погоде, и поносили на чем свет стоит синоптиков, опозоривших себя неточными предсказаниями. Порывистый восточный ветер внезапно переменил направление и задул с севера; теперь новые воздушные течения мчались к Европе от заснеженных фьордов Скандинавии, с Балтийского моря, с ледяных отрогов арктического шельфа. К тому времени, когда Лоример добрался до Чок-Фарм, на тротуаре лежал уже дюймовый слой снега, а дороги превратились в марципановое месиво, исполосованное следами автомобильных шин. Снежинки — крупные, как полистироловые монетки, — с ленивой непрерывностью сыпались с низкого, серно-серого неба.

Являя яркий контраст сегодняшнему дню, выбранный Флавией ресторан, «Соле-ди-Наполи» (неаполитанского происхождения, что неудивительно), был расцвечен розовыми и ярко-желтыми красками, наполнен образами и символами солнечного юга: вазы с сухими цветами, снопы колосьев, выглядывающие из-за зеркальных рам, плохо исполненная фреска на стене над печью для пиццы, изображающая ультрамариновый Неаполитанский залив с дымящимся Везувием, а прямо над баром — целая полка, заваленная соломенными шляпками. На каждом столике стояла маленькая колючая агава в горшочке, а официанты были одеты в синие футболки с золотым лучистым солнышком слева на груди.