Онлайн книга «Сыворотка правды»
|
— Вы собираетесь меры принимать или так и будете из себя генерала ФСБ корчить? — вопросом на вопрос ответила я. Шкуропатова затрясло. Он весь покрылся огромными красными пятнами, попробовал схватить телефонную трубку — выронил, нажал на пульте какую-то кнопку — не ту… — Мищука… ко мне! — прохрипел он Камышину, и тот быстро вышел в приемную. — Мищука к Федору Ивановичу! — крикнул он. — Срочно! «Вот так! — сказала я себе. — А ты, дура, на что-то надеялась…» Мищук оказался крупным мужчиной с жестоким бугристым лицом. — Вниз! — указал на меня толстым пальцем Шкуропатов. — К Чумакову! Петр Сергеич, где вопросник? — У меня, Федор Иванович… — Ну так давай сюда, чего ждешь?! — Вот он… — Камышин передал папку с вопросником Мищуку и внимательно посмотрел мне в глаза. «Что, гнида, — мысленно сказала я ему. — С вопросничком работаешь? Сам ручки пачкать не любишь?» Мищук жестко взял меня за локоть и вывел из кабинета. И я вдруг поняла, что означал «прощальный» взгляд Камышина — он оценивал, как быстро я сломаюсь. Меня повели к лифту. Я вспомнила Олега Владимировича… Как он тогда сказал? «Они выпотрошат тебя, как рыбу, вывернут наизнанку; они узнают даже то, с кем ты спала в первый раз…» И вдруг на ум пришел Хафиз: «Как он тогда выгнулся!.. Вот дура! О чем ты думаешь?! Тебя сейчас „потрошить“ начнут, а ты про Хафиза думаешь! Так, вспомни все, чему учили… Не поддавайся, главное — не поддавайся! А если у них уже есть то, новое средство?! Ладно, это я узнаю… что-что, а это я точно узнаю». Лифт пошел вниз и через долгие секунды ожидания остановился. Дверь открылась, и передо мной появилась белая кафельная стена, ярко освещенная мертвым неоновым светом. В этот момент я пожалела, что не рискнула и не вернулась в магазин, чтобы взять того кавказца за руку и попросить: «Возьми меня и увези далеко-далеко — в Цагери!» Меня вывели и повели по длинному коридору. Перед одной из множества бронированных дверей меня остановили, и Мищук нажал кнопку звонка. Через минуту дверь открылась, и я увидела худого невысокого мужчину в зеленом хирургическом халате и с марлевой повязкой на лице. Он молча посмотрел на меня и отодвинулся. Я вошла. Посреди комнаты стояло кресло, сразу напомнившее мне о стоматологии, только ремни на подлокотниках, как у Хафиза… Такой же, как в поликлинике, только не стеклянный, а металлический столик для шприцев и прочей дряни; такие же, направленные на кресло «юпитеры»… — Присядьте, — пригласил меня врач. Я подошла к креслу. — Нет, не туда, — остановил меня врач. — На кушетку, пожалуйста. Я пожала плечами и направилась к кушетке. Сопровождавшие меня Мищук и второй такой же гориллообразный детина встали по краям двери, сложив руки перед собой. Врач присел на стул и углубился в изучение бумаг. У двери зажегся зеленый огонек, и врач подошел к ней, посмотрел в глазок и открыл. Вошел молодой парень в хорошем костюме. — Максимова? — спросил он. — Юлия Сергеевна? «Следователь», — поняла я и хотела было кивнуть, но только усмехнулась. Этот парень сейчас был на «той стороне» баррикады. «Черт! Хороший у него костюм!» — Я следователь управления Чумаков Иван Робертович, — и обратился уже не ко мне: — Все готово? Начинаем. — У нее противопоказания, — тихо сказал врач. — Что за… противо… показания? — удивился следователь. Похоже, он знал только слово «показания»… без всяких «противо». — Сотрясение мозга. — Шеф сказал… — Я понимаю, что шеф сказал, но это — противопоказание к применению метода. — Работайте! — жестко сказал следователь и кивнул «гориллам». «Гориллы» подошли, и мне страшно захотелось выкинуть один из моих коронных номеров, но я удержалась. И только тогда, когда они взяли меня за руки, я поняла, что это надо делать! Когда от меня уже не останется ничего, кроме боли, слез и полного паралича воли, кроме открытого, доступного каждой дряни сознания, может быть, только это и будет меня хранить от окончательного поражения. Я заупрямилась, позволила им силой приподнять себя с кушетки, затем вздохнула и легко согласилась довести себя почти до самого кресла, снова заупрямилась, сильнее! Еще сильнее! «Гориллы» напряглись… И тогда я кинула свое тело вперед! Парнишка-следователь был или слишком молод, или слишком самонадеян. Мышечное напряжение «горилл» добавило мне скорости, и следователь получил от меня ногой в губы, отлетел к стене и ударился затылком. «Гориллы» вцепились в меня еще крепче и потащили назад, а врач предусмотрительно отскочил в сторону. Я вывернулась, подцепила туфлей инструмент и смела его со стола в сторону врача. Зазвенели посыпавшиеся на пол стекляшки, и меня придавили к бетонному полу. Дело было сделано! Обиженный человек начинает нарушать технологию и допускать ошибки, а это — шанс сорвать допрос. «Гориллам» я не сопротивлялась — они на ход допроса не влияли. Один все-таки двинул меня в солнечное сплетение, и врач сразу забеспокоился. — Эй-эй! Полегче! — Он-то знал, что здесь это действительно недопустимо. «Главное — не сдавайся! — твердила я себе. — Главное — не сдавайся!» Меня оторвали от пола, поднесли к креслу, усадили и намертво пристегнули ремнями. Где-то сзади у умывальника, смывая с лица кровь, хлюпал водой следователь. Врач подошел к нему и что-то тихо сказал. — Ничего, — так же тихо ответил парнишка. «Уговаривает отказаться, — догадалась я. — Правильно, я бы теперь и на шаг его к наркодопросу не подпустила». Через пару минут следователь с мокрыми, заляпанными кровью лацканами появился передо мной. Он кивнул врачу, и тот протер мне сгиб локтя спиртом и ввел иглу. — Вы — Максимова Юлия Сергеевна? — спросил следователь. — Костюмчик-то выбросить придется, — усмехнулась я. Парень проглотил слюну. — Вы родились… — Костю-умчик, — пропела я. — А-у-у… Сколько зарплат ты за него отдал — четыре? — Вы живете в Тарасове? — после паузы взял себя в руки следователь. — Срочно застирать! — озаботилась я. — Или — все, пропал костюмчик… А-а, тебе жена застирает! Она тебе… за… стирает! Врач озабоченно глянул в сторону следователя. — Фу! — скорчила я рожу. — Парни, кто пукнул? «Гориллы» инстинктивно потянули носами. — И прямо на костюмчик! Кто пукнул на костюм?! — Ваше звание — старший лейтенант? — не сдавался следователь. — В таком костюме — и на работу? Ай-яй-яй! |