Онлайн книга «Сыворотка правды»
|
Я уперлась в этот костюм изо всех сил. Я думала категориями костюмов, выражалась костюмированными словами в стиле «а-ля костюм»… пока не провалилась в черную костюмную бездну. * * * — Чье задание вы выполняете? — Костюмы — это очень опасно. * * * — Вы отправляли файл со своего компьютера? — Здесь нет ничего про компьютерные костюмы — почему?! * * * — Сообщите мне коды для дешифровки файла. — Коды поищите в костюме… Красивый такой. * * * — Истинный адресат файла — в Италии? — Италия? О! Итальянские костюмы — это шик! * * * — Назовите мне адресата, для которого вы отправили кодированное сообщение через Интернет. — Хочу итальянский кодированный костюм! Костюмы раскраивают по компьютерной технологии. Каждая выкройка имеет свой адрес в Интернете! Адресат — это выкройка! * * * — Я повторяю вопрос… — Коды, адресаты, героин, пишущий статьи — все это заляпано кровью. Хи-хи… и соплями. * * * — Это бесполезно. — Давайте попробуем 211-й! — Надо подождать. Давление упало… Это слишком сильный препарат. Мы и так… нарушили… — Шеф сказал, раз скополамин не пошел, вводите 211-й… Она уже реагирует. Глянь, как зрачок пошел! — Рано еще. — Шеф не может ждать. До завтра он должен знать. А уже половина десятого! «Половина десятого — это утра? Нет, утро будет позже. Сейчас должен быть вечер». — Она уже очухалась — вон, моргает! Максимова!.. Вы меня слышите? — Главное… чтобы… костюмчик… сидел, — хрипло выдавила я и облизнула губы. Они были сухие, сморщенные и покрытые плотным налетом. — Давайте 211-й! — потребовал следователь. — Как знаете, но гарантий — никаких! И вот здесь мне распишитесь… — Вы колите, остальное я сделаю. Где расписаться? * * * …Хафиз стоял передо мной со скрещенными на груди руками. Он очень плохо умер. Ноги были обожжены до углей, а наполовину снятый скальп свисал со лба, закрывая глаза. Но он все равно видел меня. Он шамкал губами, словно хотел что-то сказать, но слов не было слышно. Рядом с Хафизом проплыла горничная. Ее тело было словно лишено костей — так плавно, так безмятежно она проплыла, оставляя в пространстве за собой «хвост» из маленьких кусочков кожи и мяса. Рядом со мной появились два солдата-таджика, убитые ОМОНом, они хотели вернуть Мусе товар. Один спросил меня что-то, и я поняла, что он спрашивал, не та ли я женщина, что привела к ним убийц. «Да, — закивал головой второй солдат, — это она. Я узнал». Совсем рядом прошел тарасовский солдатик с аэродрома, но он даже не оглянулся. «Эй, — позвала его я. — Я не знала, что тебя тоже убили!» — но своего голоса не услышала. И вдруг из темноты возникла дежурная по этажу. Она расставила изрезанные осколками зеркала полные руки в стороны, перегораживая мне дорогу, и закричала: «Пропуск! У нее нет пропуска!» И сразу же все покойники встрепенулись так, словно у них отнимали самое дорогое. «Это нечестно! — заплакал Хафиз, утирая лохмотьями кожи лоб. — Я так хотел услышать правду! А теперь она ничего не скажет!» * * * — Она ничего не скажет. — Вообще? — Ну, почему? Просто вы же торопитесь… А с ней нужно больше времени — гораздо больше. Они замолчали. — Почему это не получилось? — Я не знаю. Такое бывает в пятнадцати сотых процента… Скополамин мог помешать… шок… сотрясение мозга… я не знаю. Пожалуй, самое вероятное — шок и сотрясение… — Она сможет встать? — Сейчас — нет. — А когда сможет? * * * — Поднимите ее. Вы проводили допрос? — Я — анестезиолог, следователь — вот. — Я вижу! Вы кололи, я спрашиваю? — Я делал инъекции препаратов. — Ну так сделайте еще! Мне нужно, чтобы она пошла! Чтоб ее можно было допрашивать! Понятно? До-пра-ши-вать! * * * Меня тащили по коридору. Ноги заплетались, я потеряла туфлю, и тогда одна из «горилл» вернулась за ней. — Меня тошнит… Где туалет? — выпрямилась я. — Эй, ее тошнит! — «Горилла» поворачивался вместе со мной из стороны в сторону, не зная, что делать. — Ну так тащи ее в сортир! Где тут бабский? — А че мне в бабском делать? — А че ей — в мужском? Меня вырвало какой-то слизью, и «гориллы» подхватили меня и потащили подальше от «места преступления». Ближе к кабинету Шкуропатова мне стало легче — начал действовать укол, сделанный напоследок анестезиологом. Я попыталась отпихнуть конвойных, но они не поняли, и мне пришлось объяснить. — Зеркало, — прохрипела я. — Мне нужно зеркало. Конвойные подвели меня к зеркалу. «Мешки под глазами — плохо. Почки перегружены этой дрянью. Ладно, не на свидание иду…» Когда меня ввели в кабинет, там сидели все те же персонажи: Шкуропатов и Камышин. Я отметила их усталый вид, тоже — мешки, тоже — серая кожа… — Знаете, Юлия Сергеевна, я думаю, вас просто подставили… — Шкуропатов вздохнул. — Заметьте, я не стал настаивать на том, чтобы вы назвали мне, на кого работаете, хотя… мог. Не это важно. — А что важно? — хриплым чужим голосом спросила я. — Судя по общему пафосу статьи, вы очень озабочены победой закона и справедливости… Но… поймите, Юленька, одно: поступать так, как поступили вы, незаконно и несправедливо! Я не склонен верить, что вся эта история — ваша задумка от начала до конца, уж извините, масштаб не тот. И я знаю, что тот, кто пользуется вами таким непорядочным образом, просто не может служить справедливости… «Это уже интереснее», — усмехнулась я про себя. — Зря вы усмехаетесь… — заметил мою реакцию Шкуропатов. — Это закон систем. Средства определяют цель. Я старый опытный чекист, мне не стыдно ни за один прожитый мною день, у меня две ученые степени, и будь у меня хоть немного больше времени… Он запнулся. «Господи, — подумала я. — Как он мне напоминает наркоторговца Хафиза с его высокопарным и таким же лицемерным словоблудием!» — Я проверил все картотеки, — вас нет ни в одной. Если только вы не работаете на самого… но для этого вы слишком молоды и неопытны… Может, на Исмаила? |