Онлайн книга «Лохless. Повесть о настоящей жизни. Народный роман-пародия»
|
– Привет, поближе! Проходи скорее. Я жму его руку, раздеваюсь/разуваюсь и, переполненный непонятками, проползаю на кухню. На кухонном столе уже стоят нарезка колбасы, хлеб, помидоры, стаканы и пепельница, искусно изготовленная из алюминиевой пивной банки. Я дополняю композицию принесенной бутылкой и усаживаюсь у стола. Женька радостно суетится вокруг меня: – Молодец, что пришел! Рад тебя видеть, старик! – Я тоже безмерно счастлив. Предлагаю выпить за твою радость. – Ага, — соглашается он и смеется. — Полагается вспрыснуть. Я четыре года ждал этого события. – Ты уже сразу после свадьбы ждал, чтобы твоя молодая жена… того? – Вот чудак, конечно! — соглашается он. — Ты разве этого не хочешь? Я копаюсь в себе. Хочу ли я, что бы мою бывшую жену увезли на «скорой помощи»? Какое теперь это имеет значение, когда мы не вместе? Да и тогда… чтобы желать ей недуга или даже смерти? Нет! – Нет, Женька, — озвучиваю я свои мысли вслух. — Извини, брат, но я бы не тащился от подобной радости. Женька с искренним сожалением смотрит на меня: – Зря, старик. Ты слишком эгоистичен, чтобы понять, что это — самое главное в жизни. Я смотрю на него и не врубаюсь. Я всегда видел в нем беззлобного, благодушного человека. Откуда в Женьке стало столько цинизма и садистской жестокости? Мысль, пришедшая в голову вдруг, окатывает меня холодной водой, так что потеют даже кончики пальцев. – Женька, уж не сам ли ты ее?.. Не своими ли руками сотворил такое? – Ну, ты и вопросы задаешь?! — удивляется и смеется одновременно Женька. — А кто же, чувак? Конечно я. Не скажу, что руками, но и мы не пальцем деланные. Кое-что умеем в этих вопросах. Я наливаю в стакан и глотаю водку, не ощущая вкуса. Женька тоже наливает сам и выпивает. – У нас самообслуживание? — интересуется он. – Типа того. А когда ее, жену-то, забрали? – Два дня назад. – Что врачи говорят? Когда она… того? – Не сегодня-завтра, старик. Боже, как я рад! Я просто счастлив! Я молча наливаю водку. На сей раз нам обоим. Мы чокаемся и пьем без тоста. Рой неразрешимых вопросов одолевает меня. Мне хочется узнать больше об этом человеке, которого я, оказывается, совершенно не знал. – И что ты чувствовал, когда совершал/делал это? – «Скорую» вызывал! – Нет, то, ну ты понимаешь… чтобы «скорая» ее забрала. Самое начало. – А-а-а, это… Ну, что чувствовал? Кайф, что ж еще? – Ты реально чувствовал кайф, когда делал это с человеком, с которым прожил несколько лет? — Мои вопросы звучат уже без истерики, ровно/спокойно. – Серый, я тебя не понимаю, — теперь не врубается Женька. — Ты что, никогда не делал ничего подобного? – Представь себе. Не доводилось. Хотя был у меня эпизод в молодости. Меня доставал тогда один мудак. Ну, я его как-то тупо подстерег и так типа приласкал!.. Женька впадает в глубокую задумчивость. – Ты чего? — удивляюсь я произошедшим с ним переменам. – Век живи — век учись. – Ты к чему это? — не врубаюсь я. – Удивил ты меня. С мужиками. Я реально не вписываюсь в ситуевину и перевожу тему: – Что мы все про меня да про меня? Давай уже рассказывай, как ты сподобился на это. Глаза приятеля светлеют. Мелкая сетка задумчивых морщинок возле его глаз разглаживается, и он снова улыбается. Мы выпиваем, и Женька рассказывает: – Четыре года я шел к этому. Все перепробовали — и лекарства, и заговоры. – Подожди, — перебиваю я его. — Я у тебя на свадьбе не был и жену твою не видел. У тебя есть фото? – Конечно. — Он поднимается, и я вижу, что его зацепило. Женька, поддерживая стену, оклеенную дешевыми обоями, выходит и быстро возвращается, протягивая фотографию в рамочке. Со снимка на меня смотрит Женька, одетый в черный костюм и счастливую улыбку. Реально. Рядом с ним я вижу Катю. Да, да. Ту самую Катю из моих снов, что работает секретаршей у того Сергея, коммерческого директора из Москвы. – Да, чувак! Теперь я тебя отлично понимаю, — говорю я, вспоминая перманентную тупость той Кати, и начинаю реально сочувствовать Женьке и где-то одобрять его поступок. — С такими иначе нельзя! Давай выпьем. – Давай, брат, — соглашается он, и мы пьем, погружаясь каждый в свои мысли. Затем мы закуриваем и курим. – А знаешь, кто у меня будет? — спрашивает Женька. – Когда? – Когда все произойдет? – Не знаю, — честно признаюсь я и тупо смотрю на приятеля. – Девчонка. Да, реально. А еще я хочу мальчика. – Ты и мальчика хочешь?! – Конечно, хочу. Представь, маленький толстый карапуз бегает, сверкая голой попкой. Я представляю эту картину, и мне реально хочется встать и уйти. Меня тошнит/выворачивает. Но я хочу разобраться, что так поломало Женьку. Когда он успел свихнуться? От чего его переклинило? – Тебе не кажется, что это извращение? — я задаю ему вопрос, отчаянно кусая губы. – Почему извращение? Иметь собственного сына — извращение?! Это уже перебор. Я понимаю, что пора уходить. Я разливаю остатки водки в стаканы, выпиваю свой и молча выхожу из кухни. – Куда ты? — кричит этот идиот мне вслед. – Ухожу. – Почему? Я думал, мы сядем, выпьем. Все-таки ребенок не каждый день рождается. – Ребенок? — удивляюсь я. — Какой ребенок? У кого рождается? У тебя? – Ну да! Я ж тебе говорю: жена в роддоме. – Что ж ты сразу не сказал? – А о чем мы тут битый час перетираем? Выяснив и посмеявшись над нелепой ошибкой, мы снова усаживаемся на кухне. – За выпивкой идти надо, — говорю я, бычкуя окурок в самопальной пепельнице. – Обижаешь, — говорит Женька. — В доме имеются горячительные напитки. Он становится на табуретку и лезет за икону. Под охраной Николая Угодника припрятана затянутая в паутину бутылка водки. Итак, мы сидим, тупо квасим, переговариваемся через стол и периодически перебрасываемся именами знакомых, которых давно не видели. Когда мы, смеясь и куря в перерывах между тостами, выпиваем половину пузыря, телефонный звонок вторгается в наши пьяные разговоры/воспоминания. – Кого вам? — нетерпеливо орет Женька. — Что? Правда?! Ура! Спасибо за новость! С просветлевшим лицом он оборачивается ко мне и сообщает: |