Онлайн книга «Валютная могила»
|
Муж, недолго думая, выставил ее из дому, и женщина поехала обратно в Москву. Нашла этого своего бомжа, и вот уже семь лет они живут душа в душу… – Прямо сказка какая-то со счастливым концом. Как говорится, с милым рай и в шалаше, – констатировал я. – Кстати, в нашем случае – без шалаша, – поправил меня шеф. – А то еще бывает, задолжал человек по квартплате и, главное, по коммунальным услугам, а тут ему якобы помощь предлагают. Мол, поменяй свою квартиру на меньшую, а разницу в цене аккурат за долги отдашь. Соглашается бедолага, продает свою квартиру и покупает меньшую. Но эта меньшая квартира уже кому-то принадлежит, и остается человек без жилья. – Шеф внимательно посмотрел на меня и добавил: – Но тебе это не подходит, молод слишком, чтоб долгов таких наделать. – Еще что можете предложить? – спросил я. – Ты только что из зоны. Пришел, а у тебя ни жены, ни квартиры… – Не пойдет! Среди бомжей сидевших предостаточно, они меня вмиг раскусят. – А что, если роковая любовь? – с энтузиазмом предложил шеф. – То есть? – задумался я. – Ну, у тебя была семья, есть ребенок… – Была вполне приличная работа, – добавил я. – Да, ты писал кандидатскую диссертацию и вел семинары у студентов на кафедре периодической печати факультета журналистики, – продолжил фантазировать шеф. – И одна второкурсница по имени Алина… – …или Алиса… – …которая была в твоей группе… – …завалила у меня зачет по зарубежной литературе… – …и стала тебя обольщать… – …поскольку завалила и пересдачу… – …и обольстила тебя, в конце концов… – …а я подумал, что все это серьезно… – …и влюбился в нее… – …и был от счастья на седьмом небе… – …о чем стало известно твоей жене… – …которая потребовала от меня объяснений… – …и ты честно признался, что любишь другую… – …после чего я ушел из семьи, оставив жене и трехлетнему сынишке квартиру… – …и взяв с собой только один чемодан личных вещей и три любимые книги… – …а именно: «Похождения бравого солдата Швейка»… – …«Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»… – …и «История Битлз»… – И мы с Алиной стали проживать на съемной квартире. Однако счастье мое оказалось недолгим, – начал я новый виток мозговой атаки, – и буквально через полгода… – …нет, через три месяца… – …Алиса… – …нет, Алина… – …ну, пусть Алина, изменила мне… – …с доцентом… – …нет, с профессором Засуньским… – …а по факультету пополз слух, что Алина… – …изменила не только с Засуньским, но еще с доцентами Шавалеевым и Корнейчуком… – …а также преподавателем физкультуры Стасом Потапенко… – …и я после этого стал попивать… А лучше откровенно бухать… – …и не раз был замечен выпивши в университете… – …после чего меня попросили с кафедры периодической печати… – …а затем и заставили написать заявление по собственному желанию… – …после чего я запил еще больше, к тому же Алина ушла жить к физкультурнику Потапенко… – …ты пил, нигде не работал, пробавлялся случайными заработками и крепко задолжал за съемную квартиру… – …аж за восемь месяцев… – …можно и за десять. После чего к тебе пришли крепкие ребята, избили тебя и выкинули из квартиры… – …а паспорт у меня отобрал за долги хозяин квартиры… Нет, лучше вытянул ночью из кармана, когда я спал. – …и ты очутился на улице… – Все верно, – отсмеявшись, сказал я, и на этом мы закончили «мозговую атаку». Легенда для меня была готова… – А вы откуда знали, что я стану бомжом? – спохватился я. – Ну-у, предполага-а-ал, – протянул шеф. – Ты же у нас творческая натура. А характерная роль как раз для тебя. – А вы очень умный, шеф. И вообще я считаю, что нам всем крупно повезло с вами. – Ты не заигрывайся больно-то, – усмехнулся шеф. – В «Авокадо» не все так считают… В общем, легенда моего появления в нестройных, но многочисленных рядах бомжей была придумана, мой план «мероприятий» был шефом одобрен, и оставалось только начать действовать. К чему я и приступил, начиная с сегодняшнего вечера… Уборщица бутика «Азимут», принадлежащего Герману Юрьевичу Возницыну, Евдокия Кондратьевна Концова оказалась женщиной еще не старой и весьма сообразительной. Правда, вначале она с некоторой опаской отнеслась к моим вопросам. Но когда узнала, что задаю я их с ведома и благословения Германа Юрьевича, то прониклась ко мне доверием и некоторым уважением. Она подробно и в красках описала бомжа, что был со своей «дамой» возле отделения Сбербанка на Лесной седьмого мая. Я бы вряд ли так запомнил… – У него еще шишка была на щеке такая… жировик. Питаются они нерегулярно, отбросами всякими, обмен веществ в организме нарушен, вот вам и жировик, – по-деловому пояснила она мне. – Вот, собственно, и все. Больше про него ничего вспомнить не могу… – А женщина? – спросил я. – Ее вы можете описать? – Могу. – Евдокия Кондратьевна брезгливо поморщилась: – Если ее, конечно, можно назвать женщиной… Ну, что, одета она была в шерстяную юбку и кофту. Под кофтой у нее была мужская рубашка. На ногах – мужские ботинки с порванными шнурками. Лет ей тридцать с чем-нибудь, а может, и меньше. Их ведь не разберешь… Под правым глазом – синяк лиловый, плохо замазанный пудрой или даже помадой. Волосы русые, немного вьются. Наверное, в молодости она была довольно хорошенькой. Пока пить не начала. Держится независимо, и вообще в этой паре она была главной. Голос пропитой, довольно хриплый. Грудь большая. Такая, что мужчинам нравится… – добавила она, кинув на меня быстрый взгляд. – Ну а какие-нибудь особые приметы вы припомнить не можете? Вот вы сказали, что на щеке мужчины имелся жировик. Это уже особая примета. А на лице женщины ничего такого особенного не было? – Кроме синяка – нет, – ответила Евдокия Кондратьевна. – Ну, может, скулы у нее были широковаты… – Это уже кое-что. – Да, еще когда я ей деньги передавала, то на руки посмотрела, – припомнила уборщица. – Холеные руки, работы деревенской не знали. Грязнущие были, правда… – Хорошо, Евдокия Кондратьевна. Ну, подошли они к вам, значит, и попросили поменять евро на рубли. – Да. Паспортов-то ведь у них нет, а для обмена валюты в банках паспорта требуют. – Это ясно, – сказал я. – Вы сразу согласились? |