Онлайн книга «Заблудшая душа»
— А, Глеб Олегович! — На толстом лице Полонского появилась улыбка. — Проходи, садись! Глеб вошел в кабинет и сел на стул. — Ну? — спросил он. — Зачем звал? — Как дела? — спросил Полонский, придавая своему румяному одутловатому лицу выражение отеческой заботы. — Все в порядке, — ответил Глеб и потянулся за сигаретами в карман. — У тебя можно курить? — Нет, — ответил Полонский. — Я бросил, и тебе не советую. Курить вредно. Глеб нахмурился и убрал руку из кармана. — Не нравится мне твой вид, — заметил Полонский после паузы. — Ходишь бледный, осунувшийся… Ты, часом, не того… — Директор издательства легонько щелкнул себя пальцем по шее. — Не злоупотребляешь? — Только кефир, — сказал Глеб. — Да и то по большим праздникам. — Смотри, — насмешливо погрозил ему пальцем Полонский. — Для некоторых вся жизнь — один сплошной праздник. — Твоими бы устами, — усмехнулся Глеб. Полонский согнал улыбку с губ — забота была проявлена, теперь можно было переходить к делу. — Глеб, я слышал, скончался твой дядя в Калининграде, — не столько спросил, сколько констатировал Полонский. — У тебя отличные источники информации, — сказал Глеб. — Только не в Калининграде, а в Полесске. Это маленький город. — Поедешь? — напряженно глядя на Глеба, осведомился директор издательства. — Нет. — Зря. Глеб в ответ лишь вяло пожал плечами. — Глеб, ты понимаешь, что ситуация критическая? — Ты о чем? Полонский посмотрел Корсаку в глаза. — Читатели ждут новый роман, Глеб. Продажи твоих книг только-только хорошо пошли, и в этой ситуации долгое отсутствие новинок губительно. В этом не заинтересовано ни издательство, вложившее в продвижение твоих книг значительные средства, ни ты как автор. Ведь от продаж напрямую зависят твои гонорары. — Илья, чего ты от меня хочешь? — устало спросил Корсак. — Я хочу, чтобы ты поехал на похороны дяди, — твердо произнес Полонский. — Зачем тебе это? Упитанное лицо директора чуть покраснело. — Повторяю: это нужно не мне, это нужно тебе! — с легким раздражением ответил он. — Что мне нужно? — уточнил Глеб. — Новые впечатления! Толчок! Импульс! Все, что угодно, лишь бы ты приступил к написанию новой книги! Глеб закинул ногу на ногу, посмотрел на носок своего ботинка и спокойно произнес: — Я не хочу туда ехать. Лицо директора побагровело еще больше. — Тебе придется это сделать, — с нажимом сказал он. Глеб перевел взгляд с ботинка на красное лицо Полонского и спокойно уточнил: — Что это значит? — Это значит, что в противном случае я разорву с тобой договор и потребую обратно аванс! — прорычал директор. Глеб пожал плечами и небрежно обронил: — Я не зарабатываю на личных трагедиях. В том числе и на своих. Это против моих принципов. — А я не прошу тебя написать статью или заметку в газету! Это другое! Глеб молчал. Полонский вынул из стаканчика карандаш и принялся вертеть его в пальцах. Пальцы у директора были короткие и толстые, под стать всей фигуре. — Слушай, Глеб, не в службу, а в дружбу — съезди. Хотя бы на пару дней. Глеб еще немного помолчал. Потом вздохнул и небрежно проговорил: — Хорошо. Только из уважения к тебе и твоему издательству. Считай, что я уже выехал. — Отлично! — хлопнул ладонью по столу Полонский, откинулся на спинку кожаного кресла и добавил с радостной улыбкой: — Если начнешь писать книгу — все расходы за счет издательства. 4 Дорога лежала перед ним широкой серой лентой. Машин было мало, и Глеб с удовольствием выжимал из взятой напрокат в областном центре «бэхи» сто двадцать в час. Из приемника доносились негромкие звуки осовремененного джаза. Корсак не был в Полесске лет двадцать пять. Он давно уже выбросил этот городок и все, что с ним связано, из головы, но сейчас, возвращаясь на «малую родину»… Идиотское словосочетание. И кто только его придумал? …не мог не испытывать некоторого волнения. Миновав знак «Полесск, 8 км», Глеб свернул со скоростного шоссе на бетонку, ведущую к Полесску. Как бы Корсак ни старался убедить себя в том, что Полесск ничего больше не значит в его жизни, волнение нарастало тем сильнее, чем ближе он подъезжал к городу. В голову полезли воспоминания, заставив Глеба нахмуриться. — Ерунда, — сказал себе Корсак. — Все это было давно и практически не со мной. Он мотнул головой, словно попытался выбросить нежелательные воспоминания из головы, протянул руку к приемнику и сделал музыку погромче. Это была знаменитая композиция «Тэйк файв», но в довольно странной аранжировке — переработку сделала группа «Радиохэд», и звучала известная мелодия довольно нервно, что, впрочем, совершенно соответствовало настроению Глеба. Музыкой и дорогой Глеб наслаждался еще пару минут, после чего на хвосте у него повисла полицейская машина, а еще через тридцать секунд она повелительно взвыла, принуждая Корсака прижать автомобиль к обочине и остановиться. Глеб остановил машину и выключил радио. Из полицейской машины, остановившейся позади, вышел молодой светловолосый полицейский в форме ППС. Он неторопливо подошел к машине Глеба, остановился, пригнулся, чтобы лучше видеть лицо Корсака, и представился: — Старший лейтенант Нечаев. Можно взглянуть на ваши документы? — Легко. Глеб достал из бардачка водительское удостоверение и страховочный талон и протянул все это полицейскому. Тот взял документы, внимательно их просмотрел. Уточнил: — Отдыхать или по делам? — На похороны родственника, — ответил Корсак. — Родственника? — Он снова посмотрел на удостоверение Глеба, потом перевел взгляд на его лицо и спросил недоверчиво: — Вы родственник Бориса Алексеевича, директора нашего музея? — Да. Пару секунд полицейский о чем-то размышлял, подозрительно поглядывая на Глеба, затем поинтересовался: — Надолго думаете задержаться? — Нет, — честно ответил Корсак. — Как только церемония закончится, тут же уеду. Глебу показалось, что мрачноватое выражение на лице полицейского сменилось выражением облегчения. С чего бы это? — Хорошо, — сказал полицейский, возвращая документы Глебу. — Приятного пути. И… примите мои соболезнования. |