Онлайн книга «Мутанты»
|
– Это что тут за собрание? – спросила возмущенно. – Сват, ты пошто без спросу людей ко мне в хату привел? А он от вчерашнего припадка, видно, отошел, веселый и уже командует. – Позвольте представить хозяйку хаты, – говорит, – Елизавета Трофимовна. А это депутат Верховной Рады пан Кушнер и представитель президента пан Гуменник. Ты уж нас прости, будь ласка. По нужде в гости к тебе нагрянули! Пан Кушнер знакомился с Совой, улыбался и одновременно разговаривал по телефону на языке, каким в мексиканских сериалах говорят. А этот хлыщеватый и чубатый Гуменник был наверняка с похмелья – бабкин нюх не проведешь – и только тяжело повел красными глазами да неопределенно кивнул. Дременко же, верно, думал: сейчас бабка обрадуется, что столько начальства в хату привел, познакомил – и ждал ответной реакции, но Сова насупилась и глядела на гостей исподлобья. Депутат уже смотрел мимо и болтал на немецком с постной рожей, разгуливая по хате, как у себя в Раде, представитель президента тоже хозяйничал – из-за кровати автомат достал и сел рассматривать. И второй мужик, который все время при нем, дедову каску примерил, а оба такие задачливые, себе на уме. – Тебя, сват, я всегда готова принять, – строго сказала Сова. – А эти что тут делают? Мне ведь все одно – демутат, представитель. Я другого государства гражданка! И вообще, у меня на сегодня кастрация назначена, хвермеры кабанчиков привезут и четырех бычков. Дременко, должно быть, неловко стало. Он быстренько бабку под ручку взял и увел на ее половину. – Елизавета Трофимовна, не обессудь уж, – ласковый сделался, – мы, собственно, не к тебе, а к Степану Макарычу пришли, с важным делом. А ты кастрируй на здоровье. Только тут Сова и опомнилась: они ведь охоту затевают, вчера сват едва живой был, а все про мутанта талдычил. А этот самый мутант в козлятнике спит, не запертый, и ничего не подозревает… – Не знаю! – сказала она. – Степана Макарыча нету, ничего не знаю. – А где же он? – Не докладывает, – схитрила. – Утром видела, ходил, ворчал. Оглянулась – след простыл. Сама же думает: хоть бы его черти не принесли! А они принесли: дверь открывается, и дед тут как тут, с пустыми ведрами, за водой пришел. – Вот и Макарыч! – обрадовался Дременко. – Мы к тебе целой делегацией! И тут же на старухиной половине Волков появился, остальные за перегородкой остались, примолкли и сидят. – Ну, крестный, рассказывай! – поторопил Мыкола. – Нашел логово? Тот весело так на гостей поглядел, ведро под кран поставил, включил – терепение испытывал: – Я подумал, вы к бабке на кастрацию, чтоб без очереди! – Мы на охоту! – Ну гляди! А то могу сделать по блату. Ножичком чик – и свободен! Ни тебе забот, ни тебе хлопот. Три минуты больно, а потом до смерти приятно. – Степан Макарыч, не томи! – не выдержал Тарас Опанасович. – Нашел? – Что его искать-то? – говорит вдруг дед. – Нынче логово у бабки вон, в козлятнике. Сова обмерла на миг, а Дременко с Волковым переглянулись и, похоже, приняли дедовы слова за очередную шутку. – Знаю я этого мутанта, – усмехнулся Тарас Опанасович. – До чего же вредный козел у тебя, Елизавета Трофимовна. Он ведь мне машину пободал! Напомнил, чтоб посговорчивей была. – Потом покалякаем, Степан Макарыч! – изнемогал Волков, притопывая, словно в сортир спешил. – Дело серьезное. Куров одно ведро набрал, другое подставил: – Раз вам этого не надо, за другого рассчитываться придется. – В долгу не останусь! – с готовностью выпалил голова. – Мы с тобой по-свойски рассчитаемся! – По-свойски – это как? – Дед стал резину тянуть – цену набивал. – Мутант – не медведь в берлоге, тварь редкостная. Каких трудов стоило выследить, вспомнить якутскую технологию… – Скажи прямо, Макарыч, ты в чем хочешь? В гривнах или в долларах? – В марках. – В каких марках? Если в немецких, так вместо них евро ходят! – В оккупационных. Вы мою Киевскую Русь оккупировали! – За что я тебя люблю, крестный! – вдруг восхитился Мыкола и перестал ногами сучить. – Не теряешь юмора! – Извини нас, Степан Макарыч. – Дременко обнял старика по-дружески. – Сам понимаешь, дело щепетильное, огласке не подлежит. Нам через таможню никак нельзя. Москали и так волнуются чего-то… Мы через твою хату пройдем. – И зашептал: – За все неудобства заплатим. Скажи, сколько. – Да денег-то скоро много потребуется, – ухмыльнулся Куров. – Дорого все нынче, пенсии не хватит. А на кастрации много не заработать. – Что покупать собрался? – Не покупать – свадьбу играть. – Чью? – Да хотя бы свою. Мы же с бабкой до сих пор не женаты. Сова такое услышала и опять – губы трубочкой и глаза вытаращила так, что на лбу вроде бы даже щелка образовалась. Запоздало рот прикрыла, отвернулась и сказала уже голосом ворчливым и строгим: – Внука женить будем. Или ты забыл, сват? – Где внук-то ваш? – насторожился Дременко и огляделся. – Приедет скоро, – уверенно заявила Сова. – Не знаю, какой валютой заплатишь, а марку держи, Тарас Опанасович. Дременко с Волковым переглянулись и отвернулись в разные стороны. – Мы еще погутарим на этот счет, – зашептал голова, косясь на перегородку. – Попозже обсудим… Ты проход разрешаешь через хату? – Сколько вас? – Сейчас я пойду и со мной Николай Семенович и батько Гуменник с телохранителем. А пан Кушнер назад в резиденцию вернется, как проводит. – И обратно когда? – Я останусь, а они вернутся за американцем. – Дорого тебе обойдется, сват! За каждое пересечение границы платить надо. Рынок! – Нам деньги нужны! – встряла бабка Сова. – Не обессудь уж, сват. Тебя бы и так пустили, а ты ораву ведешь… Оксану за Юрко отдать не передумал? От прямого вопроса Тарас Опанасович аж назад шатнулся: – Та ты шо, Елизавета Трофимовна?… – И правда, Елизавета, не время, – выручил его Куров. – Прибудет Юрко, тогда и поговорим. Мы сейчас со сватом пойдем на вторую заставу, изучать план охоты на местности. А ты покуда за баней пригляди. Да прежде козла запри! А то людям проходу от него нет. – Ой, и правда! – спохватилась она. – И что к тебе, сват, Степка пристает? Выскочила во двор и только повесила замок на козлятник, как изнутри негромко постучали, будто козел рогами. Однако голос был не козлиный: – Ыррын баба… – Помолчи! – громко прошептала Сова. – Сейчас охотники пройдут – выпущу… |