Онлайн книга «Аут. Роман воспитания»
|
– ЛСД? – ЛСД. – С водкой так не бывает. – С водки не обоссышься? – Ну ты сказал! Можно и с водки. Не жалеешь, что завязал? – Нет. – Так ведь клево же!.. – Не клево. – Что – не клево? – Себя типа убить хотел. Чего клевого? Гашиша как-то дунул без меры, ну и типа – иду по лесу, лес такой… Не густой. Редкий лес, сосны, песок… А тут типа из-за сосны тоже я. Я в первого меня стреляю… Хе-хе! Из пушки. Откуда пушка? Хер разберешь. – Георг скруглил пальцы, показывая диаметр ствола. – Кишки вылетают. Дыра насквозь – дымится! Такая дыра! – Георг скруглил пальцы пошире. – Голову можно всунуть! Или там иду по Христиании. Вдоль берега. Трое черных подваливают. К себе тащат. А там другой я сижу. Я им, ну это… себя насиловать велю. Сам сигару закуриваю, гляжу, как те меня по очереди в задницу пялят. Жуть. Хе-хе. – Ух ты. – А раз ширнулся. Зашел в церковь. На Стрегет, знаешь? Где концерты. – Ну. – Сел! А сам типа себя за ребра на хорах крюком присобачил. Внизу – люди сидят, типа глаза утирают. Орган слушают. Мессу, что ли. А нас даже трое: один под потолком болтается, из ребер кровь – на пол. Хлещет. Другой руки вытирает от крови. Третий – за органом руками-ногами. Наяривает. – Это шизофрения, наркота! Ты – шизофреник! Сзади послышалось шуршание, Ингрид обернулась – никого. – Тут, наверное, змей полно? – На прошлой неделе удава поймали. Три метра. Красавец. Вон там, – Георг показал в сторону воды. Начался отлив. – Я, наркота, змей боюсь. – Ладно, скоро поедем. – А хорошо здесь. И негры прикольные. Мы им рыбу – они нам фрукты. И никаких бабок, наркота, никаких кредиток! Опять шуршание. Ингрид вскочила. Метрах в десяти от них застыла стайка обезьян, полдюжины, если не считать детенышей на шее у самок. – Чего они? – Апельсинов им дай. Ингрид стала бросать апельсины, но мартышки успели подобрать только один. Вдруг заверещали, метнулись в сторону, взобрались на пальмы. – Чего они? – Это, верно, негры идут. Они негров боятся. И точно, вдалеке за кустами Ингрид увидела три курчавые головы. Мелькнули и исчезли. – Они белых не боятся. Местных боятся. Борьба за выживание, – сказал Георг. Он привстал. По песку крадучись к ним шли трое негров – босые, в линялых камуфляжах. У каждого у бедра болталось по «Калашникову». – Солдаты, – сказала Ингрид. Георг едва заметно напрягся. Оглянулся на океан – на волнорезе сверкнули над кромкой воды велосипедные рули и тут же исчезли. – Пойдем, пойдем, – сказал он скороговоркой. – Привет! – хрипло произнес по-португальски шедший впереди и слегка поправил автомат рукой так, что дуло уставилось прямо на датчан. – Привет, – процедил Георг, делая шаг к берегу. – Стой, ты куда?! – крикнул передовой. – Купаться… – ответил Георг на ходу. Ингрид вцепилась в его руку. – Стой! – уже приказал передовой, в несколько прыжков добежал до датчан и упер ствол в спину Ингрид. – Чего тебе? – крикнула та. – Пойдете с нами, – ответил негр. Подошли и двое других, поигрывая оружием. – Куда? – Тут недалеко! – сказал старший и рассмеялся. – Мы – датчане, понимаете? – сказала Ингрид, оглядываясь на Георга. Тот молчал. – Ничего, ничего, пойдемте. Негры слегка подтолкнули датчан автоматами. – Слышь, наркота, чего они хотят? – спросила Ингрид. – Попались, – отвечал он. – Не делай резких движений. Никуда не беги. Делай, что говорят. Это повстанцы, мы – заложники. – Что?! – завопила Ингрид. – Мы – заложники?! Здесь?! – Да. – Да что вы хотите?! – заорала Ингрид. Она сжала ладони в кулачки и набросилась на негров. Те подтолкнули ее: – Иди, иди… Кукуруза! – Как они меня назвали, наркота? Ку?… Кукуруза? – У тебя волосы, как у початка. Как волокна, – сказал Георг. – Они ловко клички клеят. Не кричи – пристрелят. IV И они пошли. Около часа шли вдоль океана на север, удаляясь от города. Пересекали ручьи и почти пересохшие болота, ноги вязли, жара, жажда. Дошли до какой-то реки, повернули на запад вверх по течению. Шли молча. Часа через два примерно (часы бандиты с них сняли) остановились. Двое остались сторожить, третий исчез в высокой траве. Ингрид подошла к воде. – Не вздумай пить, – предупредил Георг. – Лицо ополосни. Ингрид стянула с себя майку, обнажив маленькую грудь, стала плескаться. Негры полулежа наблюдали за ней. – Тут, наверное, полно крокодилов? – спросила она, выходя на берег. – Хватает, – ответил Георг. – Что они хотят? Выкуп? – Кто их знает, – отвечал Георг. – Может, обменять на кого-нибудь. Война. Думаю, они в деревне были. Когда мы рыбу принесли. Или рядом. Увидели нас и взяли. На всякий случай. Тащить не нужно – сами идем. У них где-то лагерь. Вернулся третий, принес небольшую пластиковую канистру с водой и корзинку – точь-в-точь как ту, оставленную на пляже. Поставил перед товарищами. Дно корзины было покрыто куском грязного полиэтилена, на нем лежало теплое еще варево – кукурузная каша. Бандиты принялись за еду: кашу брали руками, глотали, вытирали руки о штаны и снова зачерпывали. Запили водой. Остаток – пять-шесть горстей – ногой пододвинули в сторону датчан. – Ешь, – сказал Георг. – Не хочу. – Ешь. Неизвестно, когда придется. Устанешь – пристрелят. Волочить с собой не станут. С видимым отвращением Ингрид съела пару горстей, Георг доел. Поднялся, подошел к неграм, взял канистру. Те равнодушно глядели на него. Точнее, один глядел, двое других дремали в жидкой тени акации. Георг протянул канистру Ингрид, опять же наказав пить медленно. Не успела она закончить, как стороживший сказал: – Вода любит кукурузу. Вода хочет, чтобы Кукуруза стала толстой, вкусной! – и рассмеялся как-то, ей показалось, зловеще. – Что он сказал? – спросила у Георга. – Хочет тебя трахнуть, – равнодушно произнес тот. – Скажи ему: у меня СПИД. Скажи, это смертельно. Так и скажи. – Тогда они тебя убьют. – Нет, ты все равно скажи, скажи, скажи! – истерично повторяла Ингрид. |