Онлайн книга «Обратный отсчет»
|
– Молчи, Рози. Дай мне сказать. Дай хоть словечко вставить, прежде чем начнешь скандалить. – Говори. Одним ухом слушаю тебя, а другим почти райские песни. – Что это значит? С тобой там уже кто-то есть? – Пораскинь мозгами. Судя по определителю, звонишь из Сан-Диего и меня же обвиняешь. Проклятые определители. Невозможно сохранить анонимность. Как жить, что делать? – Ты знаешь, зачем я здесь, Рози. Вовсе не для того, чтобы с кем-нибудь переспать. – Легко врешь, как уличная девка. Звонила твоя мамаша. Говорит, беспокоится. – Пусть беспокоится сколько угодно. – Тебе психиатр нужен. – Я и без того знаю, как себя чувствую. – Неужели? Не думаю. Ищешь разгадок, вот что ты делаешь, правда? Разгадал уже что-нибудь? Скажем, чему равняется Джон плюс Мэри? Сумел вписать в круг прямоугольник или просто звонишь, потому что по мне соскучился? – Именно поэтому. – Мне плевать. Я твоя законная жена, нечего тебе по мне скучать, раз ты настолько свихнулся, что гонишься по всей стране за какой-то белой задницей. Надеюсь, она тебя охладила с помощью кондиционера? Боже мой, пора завтракать. Из проклятого гриля уже дым идет. Я посидел секунду, собрался прилечь, как кто-то постучал. Открыв дверь, я увидел пояс с инструментами. – Ну, как праздная жизнь? Теперь я тебя вспомнил. – Никто не вызывал техника, Деннис. Чего тебе? – Мы обязаны присматривать за жильцами. Руководство старается вовремя решать проблемы. Техники все видят. Мы по квартирам ходим. Побьешь женщину, видим дыры в стене. Вынюхиваем травку, дым чуем. Если надо что-нибудь спрятать, наверняка сунешь в кондиционер. Хотя Мэри мне нравится. Дает на Рождество чаевые. – Мне она тоже нравится. – Кажется, настроение у нее было получше до твоего приезда. Смотрю, какой у нее вид, и думаю – из-за тебя. Во-первых, что за дела с коробкой? Не мог помочь женщине донести? Попробую догадаться: у тебя спина сломана. У-ху-ху. Не против, если я огляжусь? – Ордер есть? – Ордер? Я могу войти в эту квартиру в любой момент, когда захочу. – Он забренчал ключами на поясе. – Вот тут у меня сотни две ордеров. – И предупредительно посмотрел на меня. Я попытался ответить тем же. Он рассмеялся и закрыл дверь. Я осмотрел квартиру, толкнул запертую дверь спальни, которая, как и все прочее в доме, была покрыта скользкой пленкой из дерева бальза. В ванной царил беспорядок. Видно, Мэри туда постоянно заскакивала и выскакивала без всякой осторожности. Раковина заляпана лаком для ногтей, зеркало забрызгано лаком для волос, фен валяется на полу, на провисшей занавеске душевой кабины три кольца сломаны. Рядом с унитазом лежала очередная книжка про черепах. Снова кто-то постучал. Деннис начинал действовать мне на нервы. Я открыл дверь, готовясь получить удар. Но на пороге стоял не он. – Спасибо, зайду, – сказал мексиканец. – Ты кто, дружок Мэри? – Не совсем. Он закрыл за собой дверь и представился: – Хесус. Кожа у него была героиновая, в оспинах, мятая и морщинистая, как старый кожаный ремень. На заводе я понял, что время и героин любого превращают в американского индейца с мирной, несмотря ни на что, физиономией аборигена. – Ну, Иисус, чем могу служить? – Хесус. Ничего смешного. Я эту шутку слышал тысячу раз. – Просто у меня жена очень религиозная, вот и все. Я повсюду вижу Иисуса, хотя сам и не сильно верующий. – Правда? Мэри твоя жена? Он потянулся к компьютеру, наклонился над картонными папками, перебрал, прихватил несколько, провел пальцами по колонкам цифр, бросил, бумаги полетели на пол. Пошел на кухню, открыл холодильник, пошарил там, опрокидывая пачки молока и апельсинового сока. – Где яйца? – спросил Хесус. – Я не голоден. Он подошел ко мне, не предлагая выкурить трубку мира. Дернул за рубашку и выпустил. Как уже говорилось, я всегда был цыпленком, но, как ни странно, то и дело пренебрегал своим физическим здоровьем, словно речь шла о каком-то другом человеке. Время от времени чувствовал себя реальным. Не так долго, чтобы ввязаться в драку, даже в данный момент, чуя его агрессивность. И как обычно, пошел в отступление. – Где яйца? – с расстановкой спросил мексиканец. – Слушай, не понимаю, о чем идет речь. Я приехал сюда прошлым вечером. Мэри моя старая подруга. Понятия не имею, чем она занимается. Если найдешь яйца, поджарь себе яичницу. – Мэри мой бухгалтер. И хранит товар. Сама не должна торговать. – Он сел на диван, почесал подбородок. – Нехорошо. – Давай поговорим, как разумные люди. Она скоро придет. – Слушай, друг, – проговорил он разочарованным отеческим тоном, – похоже, ты можешь пригодиться. Хотя мне твоей дружбы не надо. – Я не слишком храбрый. А ты крупней меня. – Как насчет чести? – У меня никакой чести нет, стараюсь никого не судить. – А самоуважение? – Слышал бы ты, как моя жена говорит: «Уважай меня, а не трахай». Она носит трусы сорок второго размера. – Господи Иисусе. Слушай, друг, я вот думаю, не выбить ли заднюю дверь? Ты по спине меня не огреешь? – Нет, я тут посижу. Только на твоем месте не трудился бы выбивать: вдруг вылетишь в соседнюю гостиную. Хесус пошел к двери, толкнул створку, присел, глядя в замочную скважину. – Замок с гнутым ключом. – Вытащил из кармана связку ключей, выбрал один, вставил. Замок сопротивлялся слабее меня. – Тяжелый у меня бизнес. – Что за бизнес? – Были тут, – пробормотал он. – А теперь нету. – Можно заглянуть? – Лучше не надо. Он подошел, встал надо мной с непроницаемым выражением на лице, хотя, насколько я мог догадаться, оно было недружелюбным. – Лучше крэком торговать. – А ты чем торгуешь? – Импортными продуктами. – А, глобальная экономика, как говорится… – Наверно. Мне нравится. Запомню. – Зайдешь еще? – О да. – Я передам Мэри. – Будешь тут? Может, договоримся? Мэри нужен партнер. Она явно принимает неразумные деловые решения. – Подумаю, только здесь не останусь. Знаешь, Хесус, меня прозвали Бродягой. – У тебя деньги есть? – Я не разбираюсь в импортных продуктах. Питаюсь оладьями и тому подобным. |