Онлайн книга «Звезда в хвосте Льва»
|
– Но как это можно? – развел руками прокурор. – Жить под одной крышей с любовником своей жены, прекрасно зная об этом? Я понимаю, если бы они вводили вас в заблуждение. – Зачем? – искренне удивился Ефим Иванович. – Ведь это подло: врать и притворяться. – А в открытую с любовником жить честнее? – опешил прокурор. – Разумеется! – Раевич вновь кивнул, на этот раз гораздо энергичнее. – У вас был в этом материальный интерес? Ромашов ведь чрезвычайно востребован. Он много снимается, ведет популярное шоу, активно задействован в антрепризе. Насколько я знаю, ваша жена сопровождала его в разъездах, а вы оставались дома. – Но ведь она его пресс-секретарь! Ответственный по связям с общественностью! Рара везде представляла его интересы. Сам Лёвушка очень застенчив и крайне неуверен в себе… – Простите? Вы о ком сейчас говорите? – аж подпрыгнул от изумления прокурор. – О Ромашове, разумеется! – Лёвушка? Застенчив? Ефим Иванович, вы что-то путаете. – Да ничего я не попутаю! – Раевич возмущенно поправил очки. – Он по паспорту Лев. А по жизни Лёвушка. Он же совершенно не умеет вести переговоры! Иногда надо отказываться от ролей, чтобы не испортить себе имидж, а Лёвушка «нет» говорить не умеет. Именно под чутким руководством моей супруги он сделал блестящую карьеру. Рара разрабатывала все его пиар-кампании, в частности ту, последнюю, где была задействована Стейси Стюарт. В миру Настя Васильева, – улыбнулся Раевич. – Они с Рарой разыграли ссору. Якобы делили Ромашова. – Якобы?! – Но ведь понятно, кого выбрал бы Лёвушка. Разумеется, мою жену! По залу прошел смешок. – Я бы такому тоже изменяла! – вслух сказала одна из женщин. – Тишина в зале! – стукнул молоток. – Иначе судебное заседание продолжится при закрытых дверях! Журавушкин довольно потер руки: именно такого эффекта он и добивался. – Расскажите о том вечере, когда была убита Настя, – тут же понял свою ошибку прокурор. Такой муж на руку защите. Тем более, когда любовник хорош собой и знаменит так, как Ромашов. Который второй день сидит в зале, несмотря на свою безмерную занятость. Его преданность Раре всех умиляет. – Согласно показанию свидетелей и вашим собственным, вы пришли в сад последним. Журавушкин видел, как Раевич дернулся. Не так уж крепки у него нервы. – Д-да, – сказал он с легкой заминкой. – А вы знали правду о Настиной беременности? – Увы! «Один сподобился я черных посвящений, в которых дерзкий смех и горький сумрак слез…» – Ефим Иванович, я прошу вас для удобства перейти на прозу, – вмешался Журавушкин, заметив, как дернулся на своем месте Ромашов, пообещавший убить Фиму за «его Бодлера», и улыбнулась Рара. – Господин Раевич ученый, – пояснил Журавушкин недоумевающей судье. – Он изучает творчество известного поэта… – Я и сам могу об этом рассказать! – оживился Раевич. – В другой раз, – оборвал его прокурор. – Редкий случай: я солидарен с адвокатом. Давайте перейдем на прозу. – Как хотите, – слегка обиделся Раевич. – Итак, в саду вы увидели… – Мертвую Настю. И… всех. «Врет! – подумал Журавушкин. – И видно, что врет!» – О чем вы в этот момент подумали? – спросил прокурор. – Я ведь говорил ей, моей жене, то есть, чтобы она не ходила в сад, – сбивчиво заговорил Раевич. – И Бодлер… Извините… Я догадывался, что чем-нибудь подобным закончится. Она не хотела уезжать… – Значит, вы уверены, что убила ваша жена? – Да! То есть, нет. «Ну же! Вспомни текст! Хватит пороть отсебятину!» – мысленно взмолился Журавушкин. – Настя в последнее время вела себя агрессивно, – заученно сказал Ефим Иванович, словно бы услышал адвоката. – Она не раз угрожала моей жене. Я уверен, что Настя вызвала Рару в сад за тем, чтобы ее убить. – Это вам так сказал адвокат вашей жены? – ехидно улыбнулся прокурор. – Но ведь Рара и в самом деле не хотела Настиной смерти! Она просто хотела, чтобы Настя оставила нас в покое. Мы это не раз обсуждали. – С кем? – Я, Лёвушка и она. О том, что пора заканчивать эту пиар-кампанию. – Понятно: Настина беременность спутала вам все карты. – Какая еще беременность? – удивленно заморгал Раевич. – Вот еще, чушь! – Вы знали о том, что Ромашов и ваша жена хотят ребенка? – Еще большая чушь! Моя несчастная жена не может иметь детей! – А ведь они вас обманули, Ефим Иванович, – ласково сказал прокурор. – Они нашли суррогатную мать, а вас в это не посвятили. – Я не поверил ни единому слову этой женщины! – замахал руками Раевич. – Как там ее? Таранько? – А официальному документу? Договору? – Подделка! «Что он говорит?!» – Я вижу, что вы готовы на все, дабы спасти вашу жену от тюрьмы, – притворно вздохнул прокурор. – Несмотря на то, что она вам изменяла. Сначала с кем попало, потом, больше десяти лет, с Ромашовым. Поистине, в этой женщине, то есть, в Раевич, есть что-то магическое. Недаром Настя ходила к экстрасенсам снимать порчу. – Давайте обойдемся без черной магии! – стукнул молоток. – Вы еще инопланетян сюда приплетите! – Я просто хочу сказать, ваша честь, что оба мужчины, жившие с Раевич, полностью находятся под ее влиянием, и правды мы от них не добьемся. – Зачем же вы тогда пригласили супруга на эту трибуну? – сердито спросила судья. – Потому что иначе его пригласил бы господин Журавушкин! И мы бы все равно это услышали! Заведомую ложь! – Возражаю! – вскочил Журавушкин. – Я не собирался допрашивать господина Раевича! – У меня тоже больше нет к нему вопросов, – обиженно сказал прокурор. – Я только хотел сказать, что моя жена невиновна, – встрепенулся Ефим Иванович. – То есть, виновна, но не настолько… – он сбился. – В общем, я прошу высокий суд дать ей условно! – выпалил он. В зале засмеялись. – Прекратить! – велела судья. – У нас появился второй прокурор, – с иронией сказала она. – На добровольных началах. Хорошо не попросили оправдать. Идите, гражданин Раевич. Мы уже поняли, что от вас толку не будет. Ефим Иванович, виновато моргая, спустился в зал, к Ромашову. Журавушкин подумал, что тот его сейчас растерзает, но Ромашов, молча, подвинулся, и когда Ефим Иванович сел, еле заметно пожал ему руку: держись. – Ваша честь, я хотел бы вызвать в суд свидетеля, чтобы прояснить один момент, – сказал Журавушкин. – Этого свидетеля не удалось допросить в то время, когда велось следствие, поскольку он был в отъезде. А именно в Тунисе, на съемках. |