Онлайн книга «Ныряльщица за жемчугом»
|
А Полуянов вдруг оторвался от своей газетки и услужливо предложил: — Давайте я ей позвоню! — Звони, — сухо сказала Митрофанова и отвернулась. Дима шустро отщелкал кнопки, нажал на вызов, растерянно доложил: — Вне зоны действия. Может, она в метро? — Да ладно. Наша звезда туда не спускается, — буркнула Надя. Поймала на себе любопытно-сочувственный взгляд приезжей дамы и, смутившись, отвернулась. А Димка уже набрал другой номер: — Сейчас по домашнему позвоню… Ну, естественно. Тоже не отвечает. — Забыла включить звук. Забыла телефон… — успокаивал клиентов Аскольд. Приезжая дама выразительно взглянула на часы и заявила: — Лично я здесь целый день торчать не буду! Что за невоспитанность, в конце концов! А серьезный молодой человек (покупатель Надиной квартиры) очень вежливо предложил: — Есть ли какая-то техническая возможность оформить сделку без нее? — Но я ведь уже объяснил вам! — начал раздражаться Аскольд. Однако юноша вкрадчиво перебил его: — Мы покупаем квартиру у госпожи Митрофановой. Она находится здесь и в состоянии сама пересчитать деньги. А потом пусть сама передает их опаздывающей стороне! Покупательница Димкиной квартиры бурно поддержала идею: — Во, дивненько! Я «за», обеими лапами. Тем более он, — кивнула она на Полуянова, вновь укрывшегося за газеткой, — говорил: «Хочу бабло в руках подержать». Вот пусть и подержит! Дима неохотно отложил прессу, вопросительно взглянул на Аскольда. — Минутку, господа, — обратился риелтор к покупателям квартир, — нам нужно удалиться на небольшое рабочее совещание. Подхватил Надю и Диму под руки, увлек в сторонку, горячо задышал перегаром: — Пусть ждут. Нечего лишний геморрой разводить. Мы, конечно, можем пойти у них на поводу, но зачем создавать себе лишнюю работу? Раз деньгу считай, потом, когда Изабель явится, опять считай. К тому же еще один момент: что будет, если ваша Истомина так и не придет? — А что, кстати, будет? — простодушно поинтересовался Полуянов. — Да ничего особенного, — хмыкнул Аскольд. — Но в недельный срок после государственной регистрации сделки вы обязаны собрать вещички — и с вашей бывшей жилплощади прочь. В никуда. — Да ладно, в никуда! — передразнил Полуянов. — В Москве десятки тысяч квартир продается! — Ага, только нормальных среди них вообще нет! — пискнула Надя. — К тому же еще инфляция и кризис в любой момент может случиться, а у нас сделка в рублях. Получим — вместо двух квартир! — груду бесполезных бумажек! — Надька, слушай, ну не драматизируй, а? — поморщился журналист. — М-да, больше, чем на час ваша Истомина опаздывает, — озабоченно покосился на часы Аскольд. — Может, сделку перенести? — робко предложила Надя. Полуянов покосился на покупателей, что-то бурно обсуждавших между собой, и вздохнул: — Не согласятся они. — Не согласятся, — подтвердил Аскольд. — Ну… ну и пусть тогда катятся! — решительно проговорила Митрофанова. — Других найдем. — Ага, скажи им это сейчас, — фыркнул Дима. — Можно, конечно, и так. Но квартиры ваши под авансом давно. Если сегодня договора не подпишем, придется покупателям задаток в двойном размере возвращать. Прямой убыток, — мрачно пояснил Аскольд. — Вот что Изабель за мымра! — вновь не удержалась Митрофанова. Полуянов снова набрал телефонный номер — и опять нарвался на «абонент недоступен». — Десять утра для нее — несусветная рань. Может, она просто еще почивает? — язвительно заметила Надя. — Вот что, дорогие мои, — решился наконец Полуянов. — Давайте начинать сделку. С твоей, Надюха, квартиры. Продаем сначала ее. Я ведь здесь не нужен, правильно? Считайте не спеша деньги, подписывайте договор. А я пока мухой метнусь к Истоминой. Машину бросаю, чтобы побыстрей получилось. Тут пять остановок на метро, ерунда. За час в оба конца обернусь. — Но как же так? — растерялась Митрофанова. — А если Изабель дома нет или она вообще скажет, что передумала, а я свою квартиру уже продам?! — Значит, поживем какое-то время в моей, — отрезал Полуянов. — Без паники, Надюшка. Безвыходных ситуация не бывает. — Обнял подругу, шепнул на ушко: — Я люблю тебя! Приятно, конечно, слышать. Однако сейчас он собирался ехать к ненавистной сопернице, поэтому на душе у Надежды было очень и очень неспокойно. И в банковское хранилище, где находились сейфы, она шла, будто в камеру пыток. Еще и антураж соответствующий: толстенные двери, низкие потолки, окон нет. «Вот сейчас продам свою единственную собственность, — растравляла себя Митрофанова, — а Изабель Димке окончательно голову задурит. Я же останусь и без мужа, и без квартиры…» Она сознательно тянула время, как могла. Раз по пять пересчитала каждую денежную пачку, обнаружила расхождение в десять тысяч рублей. Машинку для пересчета денег умудрилась сломать — пришлось второй раз перебирать купюры вручную. Целый час возилась, не меньше. Молодые покупатели даже перестали из себя воспитанных строить — открыто посмеивались над ее неловкостью. Едва выбралась из подвала, тут же бросилась звонить Димке. Абонент был недоступен. Надя сцепила зубы, позвонила Изабель — результат тот же. А молодая пара тем временем торопила: — Ну, пойдемте уже, наконец! Еще ведь договор купли-продажи подписывать! Митрофанова и с этим вопросом возилась так долго, как только могла. Перечитывала, задавала уточняющие вопросы — и все время поглядывала на часы. Что происходит?! Уже половина первого! Куда они делись оба — Полуянов и Изабель?! И лишь когда нотариус заученно улыбнулся молодой паре: «Поздравляю вас с покупкой квартиры!», в кабинет вломился Полуянов. — Молодой человек, выйдите! У нас сделка! — возмущенно начал нотариус. Но Надя уже бежала к нему: — Что, Дима? Что?! — Да все в порядке, — слабо улыбнулся ей журналист. Однако глаза встревоженные, даже веко дергается. — Вы, кажется, сегодня тоже в сделке участвуете? — прищурился на него нотариус. — Продажа — с одновременной покупкой? Полуянов светски улыбнулся в ответ: — Вы абсолютно правы. — Сейчас вас вызову, — сказал нотариус. И уточнил: — Все участники сделки на месте? — Ну, в общем, да… А из коридора в этот момент отчетливо донеслось бодрое девичье сопрано: — Лейся, песня!.. Господи, хорошо-то как! |