Книга Шпион, страница 23 – Клайв Касслер

Кент оглянулся, и Белл снял свою приметную белую широкополую шляпу и постарался загородиться людьми. Тот, за кем он следил, шел, понурив голову, не глядя на потрясающую панораму небоскребов Нью-Йорка и мерцающий ковер красных, зеленых и белых ламп на буксирах, шхунах, пароходах и паромах, проходящих по Ист-ривер в двухстах футах под мостом.

Лестница на манхэттенской стороне вела в сторону городской ратуши. Спустившись по ней, Кент тут же повернул и направился к реке, которую только что пересек. Белл пошел за ним; приближаясь к реке, он гадал, что задумал Кент. На Саут-стрит, которая проходит под мостом параллельно Ист-ривер, виднелся целый лес корабельных мачт и бушпритов. Прямо в воду уходили причалы и здания складов, а между ними стояли трехмачтовые парусники, пароходы с высокими трубами и железнодорожные паромы.

Кент повернул к окраине города, удаляясь от Бруклинского моста. Дойдя до причала паромной переправы Кэтрин, он повернул к воде. Белл увидел ряды грузовых судов. Краны переносили грузы с палуб на берег. Их принимали в складах грузчики. Кент миновал эти суда и направился к длинной и необычно узкой паровой яхте, которую невозможно было увидеть с Саут-стрит.

Белл наблюдал за ним из-за угла склада. Узкая яхта длиной не менее ста футов, со стальным корпусом, выкрашенным белой краской, с высоким мостиком посередине и высокой трубой на корме. Несмотря на деловой вид, отделана роскошной медной арматурой и красным деревом. Среди грузовых кораблей яхта, решил Белл, совершенно незаметна.

Фарли Кент поднялся по трапу. В иллюминаторах низкой каюты горел свет. Каюта открылась, свет вырвался оттуда, и Кент исчез внутри и закрыл дверь. Белл сразу пошел за ним. Он надел шляпу и быстрым решительным шагом пересек причал. Его заметил палубный матрос одного из грузовых кораблей. Белл строго посмотрел на него, кивнул, и тот отвел взгляд. Белл убедился, что на яхте нет матросов, неслышно поднялся по трапу и прижался к переборке — стене каюты.

Снова сняв шляпу, он заглянул в иллюминатор, открытый, чтобы впускать свежий воздух.

Каюта была небольшая, но роскошная. Медные корабельные лампы бросали мягкий свет на панели красного дерева. Окинув каюту быстрым взглядом, Белл заметил буфет с хрустальной посудой и графинами в безопасных креплениях, обеденный стол, подковообразный диван, обитый зеленой кожей, и переговорную трубу для передачи приказов по кораблю. Над столом висела картина Генри Рётендаля [19] с изображением Великого белого флота.

Кент снимал пальто. Перед ним стоял невысокий, атлетического сложения морской офицер с прямой спиной, могучей грудью и капитанскими шевронами на плече. Лица его Белл не видел, зато услышал слова Кента:

— Проклятый детектив! Он точно знал, о чем спрашивать.

— Что вы ответили? — спокойно спросил капитан.

— Ничего. Приказал выпроводить его с верфи. Дерзкий нахал.

— Вам не пришло в голову, что его приход связан с Аласдером Макдональдом?

— Я не знал, что и подумать. Он меня испугал.

Капитан взял из буфета бутылку и налил большую порцию. А когда протянул стакан Кенту, Белл увидел его молодое, волевое, энергичное лицо, которое десять лет назад смотрело со страниц всех газет и журналов страны. Его подвиги в Испано-американской войне по дерзости и храбрости соперничали с «Мужественными всадниками» Теодора Рузвельта. [20]

— Да будь я… — вполголоса сказал Белл.

Он распахнул дверь и вошел в каюту.

Фарли Кент подпрыгнул. Капитан не шевельнулся, только выжидающе посмотрел на высокого детектива.

— Добро пожаловать на борт, мистер Белл. Узнав ужасную новость о Камдене, я надеялся, что вы найдете дорогу сюда.

— Что такое Корпус 44?

— Лучше спросить, почему Корпус 44, — ответил капитан Лоуэлл Фальконер, герой Сантьяго.

Он протянул руку, на которой не хватало двух пальцев.

Белл пожал ее.

— Для меня это знакомство — большая честь, сэр.

Капитан Фальконер в переговорную трубу сказал:

— Отдать швартовы.

На палубе зазвучали шаги. В дверях появился лейтенант, и капитан заговорил с ним.

— Фарли, — сказал он, — можете возвращаться в свою мастерскую.

Кораблестроитель молча вышел. Фальконер сказал:

— Пожалуйста, подождите здесь, Белл. Я буду через минуту.

И вышел вслед за лейтенантом.

Картину Рётендаля с изображением Великого белого флота Белл видел в прошлом январе на обложке журнала «Колльер». К большому белому кораблю, флагману флота «Коннектикут», стоявшему на якоре, гребла туземная лодка; с нее махали рекламой, на которой было написано:

«Американская выпивка. Справедливые цены в „Гувидоре“».

На изображении солнечной гавани дым закрывал в углу серый корпус немецкого крейсера.

Палуба под ногами Белла пришла в движение. Яхта начала пятиться, выходя в Ист-ривер. Когда она повернула вниз по течению и включились ее двигатели, Белл не ощутил вибрации, даже легкой дрожи винтов. В каюту вернулся капитан Фальконер, и Белл с любопытством взглянул на хозяина.

— Никогда не встречал яхту с таким ровным ходом.

Фальконер гордо улыбнулся.

— Турбины, — сказал он. — Три турбины, к которым присоединены девять гребных винтов.

Он показал на другую картину, которую Белл не видел в иллюминатор. На ней была нарисована «Турбиния», знаменитый опытный корабль, приводимый в движение турбинами, на котором учитель Аласдера Макдональда в английском Спитхеде, демонстрировал скорость такого двигателя.

— Чарлз Парсонс ничего не оставлял на волю случая. Если бы вдруг эксперимент с «Турбинией» не удался, у него были наготове два турбинных скоростных катера. Эта яхта называется «Динамо». Помните греческий?

— Результат сил, действующих совместно.

— Отлично! «Динамо» — старшая сестра «Турбинии», она чуть больше и построена по образцу торпедных катеров 90-х годов. Я преобразовал корабль в яхту и перевел котлы на нефть, что дало много дополнительного места ввиду отсутствия угольных бункеров. Бедный Аласдер использовал ее для испытаний и модернизировал ее турбины. Благодаря ему она хоть и крупнее «Турбинии», но потребляет меньше горючего и быстроходнее.