Книга Hermanas, страница 124 – Тургрим Эгген

— Не стоит мучиться, Рауль.

Снова залаяла Триш и зазвонил телефон. В унисон. Миранда взяла трубку и швырнула ее на пожелтевшую лужайку. Собаку она не тронула.

— Что ты такое говоришь? — спросил я.

— Я говорю, что ты не должен испытывать мук совести из-за Хуаны. Я перестала это делать после того, как узнала, что она сотворила.

— А что она сотворила?

— Ты знаешь, Рауль. Подумай.

— Ничего не приходит в голову, — сказал я.

— Хуана сдала тебя органам Государственной безопасности. Это она рассказала о книгах. Ты никогда не задумывался, откуда они узнали, где именно искать? Это Хуана просветила их.

Я заглянул в бассейн и увидел на дне слизь. У меня закружилась голова, а к горлу подступила тошнота.

— Я не верю в это, Миранда.

— Но я знаю, что это правда. А почему она это сделала? По тем же причинам, почему белочка прячет в дупле орешки. Хуана мыслит так же. Она хотела приберечь тебя для последующего употребления. До тех пор, пока ты не созреешь, так сказать.

— Я пошел, — сказал я.

— Или же она думала: «Хорошо, в таком случае он не достанется ни одной из нас».

— Думаю, мне лучше уйти.

— Тебя подвезти?

Я покачал головой:

— Всего хорошего, дорогая.

За мной закрылись ворота, и я пошел к железнодорожной станции Брансуик. У меня не было расписания поездов, но они наверняка ходят часто. Я все еще слышал собачий лай. Триш.

Когда спустя больше четверти часа я увидел станцию, я почувствовал движение воздуха, а потом услышал и звук. «Шевроле-каприз».

Миранда заехала на тротуар и опустила стекло:

— Я могла бы отвезти тебя, Рауль.

Я посмотрел на нее и улыбнулся. Но ей хотелось еще пообщаться со мной.

— Рассказать тебе кое-что? Я решила вернуться. Чтобы забрать Ирис. Поехали со мной, Рауль.

— Миранда, ты знаешь, что я не могу этого сделать. Меня арестуют до того, как я получу багаж. А ты уверена, что это безопасно для тебя — или что тебе удастся забрать ее с собой?

— Если не удастся, я останусь там. Все это не может длиться бесконечно. Фидель не будет жить вечно.

— А как ты собираешься поступить с Новаком?

— Ты совершенно прав: в моей жизни не хватает поэзии. У меня были замужества и поинтереснее.

Тогда я рассмеялся.

— Миранда, я думаю, тебе самое место на Кубе. Там кишмя кишит поэтами. Несколько месяцев назад я прочитал, что Луис Риберо получил премию Хосе Марти. Если ты поторопишься, может оказаться, что он все еще свободен.

Быстрый взгляд: на сотую долю секунды на лице Миранды проступила прежняя ярость.

— Прощай, Рауль.

И потом Вррууууум! — машина завелась, зашумела, тронулась и исчезла за поворотом.

Электричка подошла через семь-восемь минут. До вокзала Пенн-стейшн ехать было в общей сложности сорок минут. Если я позвоню с вокзала, то смогу встретиться с Джойс уже через час. Если я хочу именно этого.

В купе было пусто, но уже на следующей станции появились попутчики. Пригородная молодежь — хуже не придумаешь. Две девушки и один парень, лет двадцати — двадцати двух, уселись прямо напротив меня. Совершенно обычная молодежь из Нью-Джерси: джинсы, кроссовки, начесы. Начесы и золото в ушах.

Но что-то в них было: например, радость. Они много смеялись, особенно девушки. И интерес: было понятно, что игра еще не окончена, что парень не решил, на какой из этих девушек он остановит свой выбор. Так и должно быть. Я видел, как улыбка становилась оружием, шарм — властью. И следующий раунд. Парень сказал: «Успокойтесь, девочки». Но он совсем не это имел в виду.

Как в театре, когда рабочие сцены ошибаются и внезапно солнечный закат на пляже появляется в важной интерьерной сцене, так и тут наступил солнечный закат на пляже. Солнечный закат на пляже Плая-дель-Эсте. Я услышал голос Хуаны: «Ну и какая же вещь здесь следующая по красоте?»