Онлайн книга «Алмазная колесница»
Лисицкий — писаный красавец с залихватски подкрученными усами — и вправду оказался человеком дельным. В кустах просидел не впустую, успел многое выяснить. — Живут с размахом, — рапортовал он, иногда, на польский манер, смещая ударение на предпоследний слог. — Электричество, телефон, даже собственный телеграф. Ванная с душем! Два экипажа с чистокровными рысаками! В гараже авто! Гимнастический зал с велосипедными снарядами! Прислуга в кружевных фартучках! В зимнем саду вот такущие попугаи! — Про попугаев-то вы откуда знаете? — не выдержал Фандорин. — Так я был там, — с хитрым видом сообщил штабс-ротмистр. — Ходил в садовники наниматься. Не взяли — сказали, есть уже. Но в оранжерею заглянуть позволили, там один у них — большой любитель флоры. — "Один"? — быстро переспросил инженер. — А сколько их всего? — Не знаю, но компания немаленькая. Я слышал с полдюжины разных голосов. Между прочим, — со значением сообщил Лисицкий, — между собой говорят по-польски. — О чем? — вскричал подполковник. — Вы же знаете язык! Молодой офицер развёл руками: — При мне ничего существенного не говорили. За что-то хвалили Брюнета, называли «лихой башкой». Зовут его, кстати, Юзек. — Это польские националисты из социалистической партии, я уверен! — воскликнул Данилов. — Читал в секретном циркуляре. Они спутались с японцами, те обещают в случае победы выговорить для Польши независимость. Их предводитель недавно ездил в Токио. Как бишь его… — Пилсудский, — сказал Эраст Петрович, разглядывая дачу в бинокль. — Да, Пилсудский. Видно, получил в Японии и деньги, и инструкции. — П-похоже на то… На даче происходило какое-то движение. Блондин в рубашке без воротничка и широких подтяжках, стоя у окна, кричал что-то в телефонную трубку. Раз, другой громко хлопнула дверь. Донеслось конское ржание. — Похоже, к чему-то готовятся, — шепнул на ухо инженеру Лисицкий. — Уж с полчаса, как зашевелились. — Не больно-то с нами церемонятся господа японские шпионы, — рокотал во второе ухо подполковник. — Конечно, наша контрразведка работает из рук вон, но это уж наглость: обустроиться с таким комфортом, в пяти минутах от Николаевской железной дороги. Зацапать бы их, голубчиков, прямо сейчас. Да жаль, не наша юрисдикция. Охранные с губернскими потом живьём сожрут. Если б в полосе отчуждения — другое дело. — А мы вот что, — предложил штабс-ротмистр, — вызовем наш взвод, обложим дачу, а брать сами не будем, сообщим в полицию. Тогда не придерутся. Фандорин в дискуссии участия не принимал — вертел головой, что-то высматривая. Воззрился на свежеструганный столб, торчащий на обочине. — Телефонный… Послушать бы, о чем толкуют… — Каким образом? — удивился подполковник. — Да отвод сделать, от с-столба. — Простите, Эраст Петрович, но я ничего в технике не смыслю. Что такое «отвод»? Однако Фандорин ничего объяснять не стал — он уже принял решение. — Тут ведь близко платформа нашей Николаевской д-дороги… — Так точно, Петровско-Разумовский полустанок. — Там должен быть телефонный аппарат. Пошлите жандарма. Только живо, не теряя ни секунды. Вбегает, отрезает провод вместе с трубкой, под корень, и скорей обратно. Времени на объяснения не тратить — показать удостоверение, и всё. Марш! Несколько мгновений спустя донёсся быстро удаляющийся топот сапог — унтер понёсся выполнять задание и через каких-нибудь десять минут примчался обратно со срезанной трубкой. — Удачно, что длинный, — обрадовался инженер и поразил жандармов: скинул элегантное пальто и ловко, зажав в зубах складной нож, вскарабкался на столб. Немного поколдовал над проводами, спустился вниз, держа в руке трубку — от неё вверх тянулся шнур. Сказал штабс-ротмистру: — Держите. Раз знаете польский, будете слушать. Лисицкий пришёл в восхищение: — Какая гениальная идея, господин инженер! Поразительно, что никто раньше не додумался! Ведь это же можно на телефонной станции учредить особый кабинет! Подслушивать разговоры подозрительных лиц! Сколько пользы для отечества! И как цивилизованно, в духе технического прогре… — Офицер оборвал сам себя на полуслове, предостерегающе вскинул палец и страшным шёпотом сообщил. — Вызывают! Центральную! Подполковник и инженер подались вперёд. — Мужчина… Просит нумер 398… — отрывисто шептал Лисицкий. — Там тоже мужской… По-польски… Первый назначает встречу… Нет, не встречу — сбор… На Ново-Басманной… У дома Варваринского акционерного общества… Операция! Он сказал «операция»! Всё, разъединился. — Что за операция? — схватил за плечо помощника Данилов. — Не сказал. Просто «операция», и всё. В полночь, а сейчас почти половина десятого. То-то они и суетятся. — На Басманной? Дом Варваринского общества? — Эраст Петрович, сам не заметив, тоже перешёл на шёпот. — Что там, не знаете? Офицеры, переглянувшись, пожали плечами. — Нужна адресная к-книга. Того же унтера снова отправили в набег на полустанок: вбежать в контору, схватить со стола справочник «Вся Москва», и со всех ног обратно. — На полустанке решат, что в железнодорожной жандармерии служат психические, — посетовал подполковник, но больше для проформы. — Ничего, после всё вернём — и трубку, и книгу. Следующие десять минут прошли в напряжённом ожидании. Бинокль чуть не вырывали друг у друга из рук. Видно было неважно — начинало темнеть, но на даче горели все окна, по шторам мелькали торопливые тени. Навстречу запыхавшемуся унтер-офицеру кинулись втроём. Эраст Петрович на правах старшего схватил потрёпанный том. Сначала посмотрел, что за номер 398. Оказалось, «Большая Московская гостиница». Перешёл к разделу «Табель домов», открыл на Ново-Басманной — и кровь застучала в висках. В доме, принадлежащем Варваринскому акционерному обществу, располагалось управление Окружного артиллерийского склада. Заглянув через инженерово плечо, подполковник ахнул: |