Онлайн книга «Приказчик без головы»
– Блестяще! – Замерзшая в одной сорочке Сашенька прильнула к мужу и принялась развязывать поясок халата. – Я люблю тебя… Бывают же на свете счастливые пары! Алексей Прыжов, увидев Сашеньку у себя в прозекторской, с замиранием сердца спросил: – Что-то случилось? У каждой женщины есть безнадежно-безответно влюбленный воздыхатель, скромный рыцарь, который всегда подле, не докучает, скромно ждет своего часа. А вдруг? Вдруг муж окажется подлец? Бросит или помрет? – Нет! Забежала похвастаться! – Александра Ильинична приврала. До 5-й линии Васильевского острова – не ближний свет, пришлось нанять извозчика. – Диди приняли в поверенные! – Поздравляю! – сухо сказал Прыжов, отвернувшись, чтобы счастливая супруга новоиспеченного адвоката не заметила разочарования на его худом нервном лице. С Алексеем Сашенька вместе росла, что и определило характер их отношений. Невозможно пойти к алтарю, коли в детстве на соседних горшках сидели. Приятель по играм, помощник в учебе (был постарше, потому всегда объяснял Сашеньке непонятное и трудное), хранитель девичьих тайн (в юности женщины так бессердечны!), крестный Татьяны (увы, в зрелости тоже!), Прыжов никогда не признавался ей в любви, но неизменно томный взгляд, дрожание рук, житие бобылем (а ведь тридцать семь стукнуло, давно пора!) выдавали неразделенные чувства. Диди, как надеялась Сашенька, не догадывался – Алексей всегда был безупречен, да и она не давала повода. – Уже и первое дело назначено! – продолжила Тарусова. Прыжов промолчал. Хорошо зная Сашеньку, понимал, что приехала неспроста, есть причина, причем весомая, и терпеливо ждал, пока сама о ней расскажет. – Может, ты слышал? Одному приказчику голову отрубили. – Муравкину? – уточнил Прыжов. – Да, да! – обрадовалась Сашенька. Похоже, не зря тащилась! – Слышал. И даже видел. – Как рубили, видел? – пошутила княгиня. – Нет, я голову исследовал. На затылке след от удара тяжелым тупым предметом. Предположительно, обухом топора или молотком, – на медицинские темы Прыжов говорил без эмоций, лаконично. – Склоняюсь к первому. – Почему? – Сомневаюсь, что преступник носит при себе сумку с инструментами. А топор у него точно был. Голову им отрубил. – А умер Муравкин от чего? От удара по затылку или когда голову с плеч снесли? – Хороший вопрос. Надо будет еще разок взглянуть. – А что, голова здесь? – удивилась Сашенька. – Здесь! В банке со спиртом плавает. Надо, кстати, напомнить окружному суду, чтоб забрали. – Прыжов черкнул что-то в блокнотик. – Голову на суде покажут? – Конечно. Надо ведь присяжных напугать. А то разжалобит их твой муженек велеречивостью, наплетет про умопомешательство на почве ревности, тут-то прокурор банку на стол – и все! Никакой жалости к братоубийце у присяжных не останется. – А мне можно на голову взглянуть? – Ради дела Сашенька проглотила фамильярного «муженька». – Конечно, нельзя… – Ну Лешич! – заныла Тарусова и поджала губу. Дабы не сыпать соль на раны, она никогда не флиртовала с Прыжовым, но сейчас случай исключительный. – Я очень тебя прошу! – Сашенька потеребила друга за рукав грязного халата. Была готова даже подарить поцелуй, но Алексею просьба любимой словно приказ: – Ладно! Тебе можно! Трупы благочестивых людей ожидают похорон дома, в полицейские же морги свозят бездомных, нищих, безвестных. Их тела отыскиваются далеко не сразу, потому Прыжов велел Сашеньке закрыть глаза, а к носу приложить платочек. – Смотри! Ух! Голова не страшней оказалась, чем уродцы в Кунсткамере. – Хотел сперва в формалине законсервировать, а потом передумал, – поделился Прыжов. – Почернеет! Сразу эффект пропадет. Не такой страшной покажется! – А обратно передумать можешь? – прищурилась Сашенька. Ей-то подобный эффект был совершенно не нужен! – Только ради тебя! – подчеркнул Алексей. – Очень прошу, – понизила голос Сашенька и, снова отступив от принципов, сильно сжала ему ладонь. Прыжов сразу же бросился исполнять желание. Открыв крышку, щипцами вытащил из банки голову: – А хочешь, я ее вообще потеряю? – Хочу! – обрадовалась Сашенька, но выразила опасение: – А тебе за это не попадет? – Не попадет! Должны были две недели назад забрать. Что я им, кладовщик при складе? Ворчание было понятным: коллежский асессор Алексей Иванович Прыжов занимал куда более высокую должность – эксперта по анатомо-патологическим и анатомическим исследованиям Врачебного отделения Губернского правления [5] . – Ой, здорово! – захлопала в ладоши Тарусова. Прыжов качнул щипцами и метко запустил злополучную голову в большую жестяную бадью, в каких прачки кипятят белье. Однако на этой масляной краской криво было выведено «Отходы». – А спиртик еще пригодится. Кого-нибудь другого законсервирую! – Прыжов, что-то вспомнив, задумчиво посмотрел на банку, а потом, закрыв крышкой, поднял ее и потряс. – Увы, придется вылить. Смотри, сколько земли! – Земли? – переспросила Тарусова. – Откуда? – С головы! Она грязной была. Я даже докладную писал – вдруг это важно? А в полицейском протоколе про сие ни слова! – Раз земля, значит, голову закапывали? – Хм… возможно. Очень даже возможно! Погода в те дни стояла сухой, ну как сейчас, а земля на голове была влажной. Значит, либо в лужу падала, либо в земле побывала. – Получается, голову сначала закопали, а потом откопали? – Угу! И чуть-чуть обмыли, на лице потеки были заметны. – В общем, так. – Сашенька решительно подошла к баку с отходами и, поборов брезгливость, самолично достала голову за волосы. – Спиртуй обратно. И храни как зеницу ока. – Слушаюсь, – вздохнул Прыжов. Тарусова направилась к выходу. Но, опомнившись, повернулась, подбежала к Алексею и звонко чмокнула в щеку: – Вечером жду на ужин! Больше всех Прыжову обрадовалась крестница. Кинулась со всех ног в прихожей, по-детски обхватила шею, поцеловала, а потом вдруг смутилась. Смутился и Алексей. Татьяна-то – совсем взрослая, почти невеста. – Как ты выросла! Вроде ведь недавно виделись! Месяца два или три… |