Онлайн книга «Приказчик без головы»
– Лешич! Послушай… – Нет уж, уволь от гнусных подробностей! – Я все объясню… – Мужу объяснишь. – Ты расскажешь Диди? – Думаю, он сам все узнает. Неспроста ведь установил за тобой слежку. – Что ты несешь? – Выгляни в окно. Сашенька подошла к раме и отдернула штору. – Видишь отрока у фонаря? – А… – облегченно махнула рукой княгиня. – Это Глебка. – Вы знакомы? – Квас у него пила. – Он за тобой хвостом ходит. – Ошибаешься, он с утра до вечера здесь стоит. – Нет! Помнишь, ты в морг ко мне заезжала? В субботу? Когда я вышел тебя провожать, он у ворот стоял… Какой, оказывается, Лешич наблюдательный. Придется ему открыться, не то наломает дров. – Ты попутал. – Ничего я не путал! Отлично его запомнил, потому что он вел себя подозрительно. Как только ты в экипаж села, ваньку свистнул и за тобой поехал. А вчера смотрю, он здесь стоит, под вашими окнами. И сегодня! Так что приготовься, разговор у вас с Диди будет серьезным. Но если вдруг он тебя бросит… – Не бросит! И разговора никакого не будет. Глебку не он нанял… – А кто? Рассказ Сашеньки не занял много времени. Конечно, про попытку Будницкого изнасиловать ее утаила. У Прыжова и так волосы дыбом встали: – Господи! Сашенька? Ты что, белены объелась?! Тебя ведь могли узнать! – Но не узнали же! – Все еще впереди! Вдруг, например, Крутилин к вам в гости пожалует? – Скажусь нездоровой. – Тебе и сказываться не надо. Любой врач признает тебя душевнобольной. Здоровому человеку идея выдать себя за Марусю Муравкину в голову не придет. – А Крутилин? Он что, по-твоему, тоже болен? Выговский рассказывает, Крутилин через день наряжается мазуриком и ходит по притонам. – Крутилин – сыщик. Он преступников ловит! – Как же, преступников! – рассердилась не на шутку Сашенька. – Бедолаг он безвинных ловит, вроде Антипа! А в это время настоящий убийца гуляет на свободе. Новые жертвы высматривает! – Уже не высматривает. Бьюсь об заклад: ты – первая у Осетрова на очереди. – Это мы еще поглядим! – Ну уж нет. Больше ты из дома не выйдешь! – Не командуй! Ты мне не муж! – Тогда я все расскажу Диди. – Нет, ты не посмеешь. Ты поклялся! – Ты тоже клялась не лезть в расследование. Будем квиты! – Но, Лешич… – Я сказал: нет! Сегодняшний день ты проведешь со мной. Завтра, даст Бог, Муравкина осудят, Осетров успокоится и забудет про тебя. – А ты на службу разве не собираешься? – Нет! Исхлопотал отпуск на недельку. – Ты, ты… Ты никогда себе этого не простишь! Из-за тебя невинного человека пошлют на каторгу! – Пусть хоть мильон безвинных туда отправят, лишь бы тебя не отправили на прозекторский стол. Улизнуть, похоже, не удастся. А что, если… – А давай поедем вместе? – Куда? – Следить за Осетровым! Прошка шепнул: тот в три часа к содержанке отправится. К Марусе! – Осетров следит за тобой, ты за ним. Прямо водевиль какой-то! А с чего ты вообразила, что именно Маруся содержанка Осетрова? – Как же? Иначе не сходится! – Что не сходится? Фантазии твои безумные? – Ну, Лешич! Ну пожалуйста! Ты не волнуйся, я все продумала. Осетров меня не узнает. Я шляпку надену с вуалью! – Шляпку… – Лешич! Мне очень, очень надо! Диди такой упертый… Вбил себе в голову, что убила Маруся. Из-за этого и суд проиграет. А вдруг потом руки опустит? – Молись, чтоб на себя их не наложил! Ты хоть понимаешь, что своим расследованием ставишь крест на его адвокатской карьере? – Я только хотела помочь. Лешич! Лешич! Ну поехали! – Ладно, поехали. А то ведь сбежишь, знаю я тебя! И тут, словно нарочно, часы, стоявшие в будуаре, пробили два часа. – Пора одеваться! – встрепенулась Сашенька. – Кликни-ка Клашу, а сам пока подожди в детской. Нет, не жди. Беги на Литейный и найми лихача. Встаньте у соседней парадной, а как только выйду из дома, подлетайте. – Это еще зачем? – Надо ведь как-то от Глебки оторваться! Ездить на лихаче приличному человеку не подобает, это удел пьяных гусар и раскутившихся купцов. Непомерную плату лихач сдирает не столько за скорость, сколько за роскошный вид: грива его орловского рысака заплетена в косицы, круп наглажен в шашечку, откидной верх экипажа из лакированной кожи, ей под цвет длиннополый армяк с пуговицами, ограненными под бриллианты, кушак же возницы расшит серебряной или даже золотой канителью. Лешичу, конечно же, было жаль затребованного червонца (торговаться с «Эх, прокачу!» бесполезно), однако иначе как на лихаче от Глебки действительно не оторваться – обычные ваньки дожидаются седоков на каждом углу, а катят медленно, нагнать легко. Сашенька вышла из дома ровно в полтретьего, наряженная в летнее бежевое платье с отделкой из кружев. Длинные пепельные волосы были убраны под кокетливую шляпку с шелковыми цветами и вуалью. Помахав издевательски Глебке ручкой в длинной светлой перчатке, Сашенька вспорхнула в экипаж и была такова. На Невском пересели на обычного извозчика, который к трем часам благополучно довез их к лавке Осетрова. Встали неподалеку, шагах в двадцати от его дрожек. Калина Фомич появился минут через десять. Его провожала супруга Аграфена Минична: – Не напивайся там! – Постараюсь, – буркнул купец, усаживаясь. – И не дерись больше. – Говорю же – упал. Эй, Филька, трогай! – За ним! – скомандовал Прыжов извозчику. До биржи доехали быстро: всего и делов перемахнуть Тучков мост, а потом полверсты по набережной. Остановились впритык за дрожками, у афишной тумбы, призывавшей ни в коем случае не пропустить прощальное представление знаменитой труппы Кораллова в Озерках. Калина Фомич вылез, на ходу бросив вознице: – Вернись к шести! Филька, видимо, возразил (Сашеньке с Прыжовым было не слышно), потому что Осетров ответил с бранью: – Не умничай, растак тебя и эдак! Жарко, лошадь взопреет. Домой езжай! Калина Фомич повернулся и не спеша стал подыматься по широкой лестнице. |