Онлайн книга «Бабочка на ладони»
|
— А разве я когда-нибудь говорила, что нормальная? — в свою очередь изумилась Буба. — Ночных бабочек нельзя любить. — Бася подлила себе вина, и на земле стало светлее. — Вообще нельзя любить ничего из того, что летает. Дневные бабочки еще куда ни шло. — А вот и можно. Мне ведь они нравятся. — Гадость какая. — Роза надула губы и сделалась вылитая Памела Андерсон после пластической операции. — А дневные бабочки тебе нравятся? — Дневные бабочки — это совсем другое! — Уж конечно. А вот мне больше нравятся ночные. Так и кажется, что это души ушедших людей, у которых еще остались дела на этом свете. Возможно, процесс реинкарнации на мгновение приостановился… Бабочки, они… божественны. — И тараканы тоже, — мечтательным тоном произнесла Юлия. Она не позволит познакомить себя с каким-то Романом, пусть выбросят из головы. Мысли у нее сейчас заняты парнем, с которым она столкнулась в тот дождливый день. Может, зря она тогда в лужу не шлепнулась. Наверное, стоило бы вывихнуть ногу или еще что — и ему пришлось бы позаботиться о ней. Или могла хотя бы потерять сознание. Подъехала бы «скорая». Вы с этой девушкой? Да, конечно. И вот Юлия просыпается и видит эти глаза… ничего, в общем, особенного, глаза как глаза. Он держит ее за руку, и Юлия улыбается… — Ночные бабочки — творения Божий, но дело не в этом, — разгорячилась Буба. — Они необыкновенные. В них жизнь и смерть. Они типа готовы отдать жизнь за… — За Родину! — рассмеялась Бася и пролила вино себе на свитер. Вот смеху-то! Бася провела пальцем по пятну. Красивый узор получился, очень, очень миленький, прямо хоть куда… — А я бы хотела быть крокодилом. — И пошить сапоги из самой себя. — Буба разглядывала Басю, слизывавшую со свитера остатки вина. — Баська! Что ты делаешь? — Крокодилы самые страшные хищники на свете. Перекусывают буйвола пополам. — А знаешь ли ты, что существуют мотыльки-древоточцы, у гусениц которых мощнейшие челюсти? Они способны прогрызть не только дерево, но и металл. Однажды эти гусеницы прогрызли свинцовые плиты и нанесли урон фабрике серной кислоты. — Буба с триумфом оглядела подруг. — Ты думаешь, мотылек — это что-то никчемное, порхает себе, слабенький, беззащитный. Но в этом летающем цветочке, когда он молод, таится страшная сила. — Стадия мотылька — это уже старость, Буба. И откуда это у тебя такие сведения? Буба пожала плечами: — Я же тебе объясняю, они мне нравятся. Если тебе кто-то нравится, начинаешь им интересоваться. — Я — пантера! Пантера дикая и свободная, я — царица джунглей, могу делать что пожелаю, я прекрасна, мускулиста, стройна, великолепна — набрасывайтесь на меня! Крокодилы вне очереди! — Бася допила четвертый бокал вина и заметно охмелела. — Крокодил справится даже с пантерой. — Роза, крокодил зеленый и весь в бородавках! А какой-нибудь другой зверюшкой ты не хочешь стать? Пушистой кошечкой или маленькой серной? Или коровой? У них такие прекрасные глаза! Богиня Гера была волоокой, и это был самый большой комплимент! — Комплименту тыща лет в обед! Представь себе заголовки в газетах: известная волоокая артистка Икс… — Крокодил вызывает уважение, — сказала Роза и испугалась своих слов. К счастью, никто из девушек не обратил внимания на ее серьезность. Роза всегда хотела, чтобы ее уважали. А Себастьян с ней не считался. — А как насчет тебя, Юлия? — Насчет меня? Я влюбилась. Юлия смотрела в окно. По стеклам хлестал дождь. Юлия обожала такую погоду. — Ты же только что сказала, что он для тебя никто и звать никак! — удивилась Буба. Они тут сидят часов шесть, и Юлия в подробностях рассказала об этом подонке Дэвиде… И вот тебе здрасьте! — Я сегодня влюбилась, — спокойно сказала Юлия и улыбнулась Бубе. — Ромек мне понравится, не беспокойтесь. Только не требуйте от меня большего. Я занята. — А я развожусь. — И Бася захихикала. — А я отправлюсь на Луну, и вы никогда меня не найдете, — пробурчала Буба. Она не ожидала, что подруги так быстро наклюкаются. Что за дурацкие разговоры! Взрослые женщины, а ведут себя хуже девчонок-подростков. Девчонки по крайней мере интересуются Вселенной, или черными дырами, или почему их не любят, или кем они станут, когда вырастут. А здесь рядом с ней сидят три зрелые тетки и несут собачью чушь. — Я абсолютно уверена — это мой мужчина. — Юлия подлила себе вина, в голове у нее здорово шумело. Вообще-то надо бы позвонить матери и сказать, что не придет ночевать. Но ведь она уже взрослая и не обязана пускаться в объяснения. Роза уносит грязную посуду на кухню, облокачивается на раковину. У нее кружится голова, но это скоро пройдет. Надо бы прилечь, отдохнуть… Сказать кому-нибудь или нет? Время-то идет… Нет, решение она должна принять сама, в одиночку. Роза глубоко дышит; шкафчики больше не раскачиваются, никто ничего не заметил. Это хорошо, просто великолепно, все так и должно быть. Она справится, без посторонней помощи, это только ее дело и ничье больше… * * * — Что-то не так, и я не знаю что. Баська стала совсем другая. — У него запершило в горле. — Она ведет себя так, будто у нее кто-то есть, при этом только и делает, что ищет предлог, пытается меня на чем-нибудь поймать. — Ты с ума сошел! — Роман разглядывал сохнущее полотно. — Да для Баськи на тебе свет клином сошелся! — Я без нее как без яиц… — Известное дело. — Роман поменял местами два последних эскиза. — В библиотеке ее не было, там полный бардак. Оказалось, Баська раньше ушла с работы. Думаешь, она мне сказала? Она теперь ни о чем мне не говорит, она меня ставит в известность. В этом-то и отличие. «Я буду, меня не будет, я ухожу, не знаю, вернусь ли». Я не в счет. Я так… сбоку припека. * * * — Зачем же ты звонила, ты меня разбудила, ведь ты взрослая, отдаешь себе отчет, жаль, у тебя нет времени поговорить со мной, что поделаешь, ты же только что вернулась из вояжа… Четыре предложения в одной упаковке. Юлия знала иностранные языки, язык матери ей тоже был знаком, перевести эти тридцать слов труда не составило. Вот что получилось: — Дорогая дочурка, стоило тебе приехать, как ты сразу за свое. Времени у тебя для меня, конечно, не нашлось, но все-таки звонить было необязательно. Зачем тебе понадобилось будить меня? Неужто ты думаешь, что меня трогает твое поведение, хоть оно и достойно порицания? Много о себе воображаешь! Мне с утра работать, уже полночь, и я давно крепко сплю. Что мне о тебе беспокоиться, у меня есть дела поважнее! А тебе взбрело в голову, что я волнуюсь? Успокойся, девочка, те времена давно миновали, ты достаточно взрослая и отвечаешь за свои поступки. Делай и дальше что хочешь, посмотрим, во что ты еще вляпаешься. Для матери у тебя нет времени, что ж, это твой выбор. Кстати, не думай, что два свитера «Маркс и Спенсер», которые ты мне привезла, — нечто супер. Их магазин и у нас есть, я могла бы их купить себе сама, ты напрасно разбазариваешь деньги, лучше бы сэкономила, подумала о будущем, не стоило… |