Книга Тоскана для начинающих, страница 46 – Имоджен Эдвардс-Джонс

– Я иду ужинать.

– Ужинать?

– Да, ужинать. С Кайлом с той стороны долины, – говорит Мэри обеспокоенно. – Ты сказала, что я могу сегодня пораньше уйти.

– Я так сказала?

– Да-да, – подтверждает Мэри. – Это все – часть твоего великого плана: выяснить, что собой представляют постояльцы «Casa Padronale» и какие есть заказы, и вообще что там происходит.

– Ах да, – говорит Белинда, убирая затекшие ноги с дивана и болтая ими в воздухе. – Майор ушел?

– Не знаю, – говорит Мэри. – Думаю, да. Я большую часть дня провела в своей комнате.

– А-а, – говорит Белинда, слегка зевая. – Надеюсь, что так. Я предложила ему и его жене как-нибудь иначе организовать свой вечер сегодня, поскольку мы не готовили.

– Хорошо, – отзывается Мэри.

– Ага… Он был не очень доволен. Он напомнил мне, что заказывал на сегодня ужин и заплатил за него. – Белинда ежится. – Я сказала, что найду какой-нибудь способ компенсировать ему расходы. Но, откровенно говоря, – улыбается она, – мне в общем-то все равно. В этом году мне не слишком понравилось заниматься с ним Искусством. Раньше он был гораздо более любезным. – Она вздыхает. – Не думаю, что стану хлопотать о том, чтобы они приехали снова на будущий год. А ты?

– Как хочешь, – отвечает Мэри. – Мне надо идти. Я не хочу опаздывать.

– Конечно. – Белинда постукивает пальцем по кончику носа. – Используй все свои чары, какие только есть, и помни, что мне нужны детали, детали, детали.

– О'кей.

– Ты разве не надевала эту юбку вчера вечером?

– Гм… да.

– О Боже! – говорит Белинда, слегка дергая плечами. – Будем надеяться, что он не заметит! Приятного вечера. Возвращайся не поздно.

Мэри идет вниз по склону холма, оставив Белинду в компании с бутылкой вина, пачкой чипсов и видеофильмом «Гордость и предубеждение», в котором сцена «Дарси-мокрые-брюки» утратила звук и цвет.

Когда Мэри добирается до траттории Джо-ванны, мелькание табличек «riservado» [103] сообщает о том, что вечер будет оживленным. Она входит под приветствия тучного Роберто, но Кайла еще нет.

– Buona sera! – говорит он, обнимая ее, прижимая ее носом к своей подмышке. – Come va? [104]

– Vabene, grazie, Roberto, e lei? [105]

– Tutto bene. – Он отводит ее к маленькому столику на двоих рядом с группой из четырех светловолосых розовых туристов, которые, кажется, уже приступили к пудингу. – Va bene cosi? [106]

– Si, si, – говорит Мэри, присаживаясь.

– Эй, там, привет, Мэри! – кричит кто-то через всю террасу.

– О, привет, Хоуард, – говорит Мэри. – Хорошо повеселился прошлым вечером?

– Отличный вечер, – отвечает он, поднимая руку в рубашке из денима и отхлебывая красного вина из широкого бокала. – Ты не с матерью?

– Нет, – говорит Мэри.

– Хорошо.

– Гм… как продвигается твоя книга? – спрашивает Мэри. – Уже вытащил своего героя из кровати?

– О Господи! – выдыхает он. – Да, я это сделал… Вся беда в том, что у меня нет ни малейшего представления, что делать с ним дальше.

– О Боже! – смеется Мэри.

– Можно сказать и так, – говорит Хоуард. – У тебя свидание? – спрашивает он, указывая на вход, где стоит Кайл, одетый в темно-синюю рубашку и джинсы.

Гм… спасибо, – отвечает Мэри, краснея, и смотрит, как подходит Кайл в сопровождении матери. – Привет, Кайл, – говорит она. – Здравствуйте, Лорен.

– Привет, – говорит он. – Ты выглядишь прекрасно! – Он целует ее в щеку. – Не беспокойся, моя мать к нам не присоединится. Не так ли, мама, дорогая?

– Я скорее вырву себе глаза, – улыбается Лорен. – Привет, Мэри. Как дела?

– Хорошо, спасибо, – говорит Мэри. – Спасибо за чудесную вечеринку. Это был великолепный вечер.

– Хорошо, – говорит Лорен, оглядывая ее с головы до ног. – Ты разве не в этой юбке была вчера вечером?

– Уходи, мам, – говорит Кайл, подталкивая ее по направлению к Хоуарду. – Извини меня за нее. Она просто не может ничего с собой поделать. Стоит мне заинтересоваться какой-нибудь девушкой – и она выходит из себя, – смеется он. – Да и твоя мать не лучше.

– Давай не будем говорить о матерях!

– Согласен, – говорит Кайл, нагибаясь через стол, чтобы потрогать прядь волос у Мэри за ухом. – А ты сегодня выглядишь сногсшибательно.

– Спасибо, – отзывается Мэри, вцепляясь в салфетку, ее щеки наливаются темно-пунцовым цветом.

– Давай закажем немного вина! – говорит он с радостным воодушевлением. – Я думаю, у нас с тобой будет чудесный вечер.

* * *

На другой стороне террасы, рядом со столиком, за которым сидят четыре женщины, к Хоуарду и Лорен присоединились Дерек с Барбарой. Атмосфера радостная. Хоуард делится с соседями по столику своими творческими проблемами. Барбара признается Лорен, как завидует она ее фигуре, и говорит, что американцы всегда лучше следят за собой, чем англичане. Дерек с энтузиазмом описывает курьезы, случившиеся на вечеринке Лорен, как будто никого из присутствующих там не было. А Лорен улыбается, слушает и говорит очень мало. Никто бы не сказал, что ей скучно. Женщина, привыкшая работать в мужском мире, хорошо умеет скрывать свои чувства и всегда думает о будущем. Этот вечер для нее достаточно приятен и ненамного более скучен, чем многочисленные обеды на Уолл-стрит и бесконечные коктейли с клиентами, на которых ей приходилось присутствовать.

Но по мере того как разворачивается беседа, когда вслед за макаронами подают мясо, а одно вино сменяется другим, Лорен наконец переводит разговор на собственные дела.

– Итак, Дерек, – говорит она, – расскажи мне о Festa di Formaggio [107] . Звучит очень весело. Как в этом можно поучаствовать?

– О, Festa di Formaggio, – говорит Дерек, потирая руки. – Это лучший вечер в году, не считая пантомимы, – или, может, он даже лучше пантомимы, – во всяком случае, этот вечер запоминается. – Он хихикает. – Ну, мы все собираемся вместе – знаешь, британцы, экс-паты, итальянцы, пара немцев – и устраиваем огромную вечеринку. Каждая группа готовит собственную еду за столиками на траве. Потом мы начинаем соревнования по катанию сыра.