Онлайн книга «ГЗ. Жизнь и смерть в главном заповеднике российских студентов»
|
– А я не пью! – Врешь – пьешь! – Eй-богу, нет! – А бога нет! Так наливай студент студентке! Студентки тоже пьют вино, Непьющие студентки редки — Они все вымерли давно…» И еще: «От сессии до сессии живут студенты весело, А сессия всего два раза в год…» И еще: «А вот получим мы диплом, гоп-стоп дубай, махнем в деревню…» И еще, и еще, и еще… А народ все подтягивался и подтягивался. Уплотнял донельзя уплотненную кровать, и стол, и подоконник, рассаживался прямо на полу в ногах, а также тянул голову из прихожей, где уже и стоявшим было тесновато. Виталика просили «дать» и он давал. Хорошо аккомпанировал себе на гитаре и здорово пел. Порой его голос тонул в общем хоре, но неожиданно для меня все стихли, когда он запел «Первокурсницу». Заслушавшись, я по привычке открыл было рот в припеве, но Зоя мне его тихо прикрыла ладонью. А Виталик пел, смотря, как мне показалось через головы в сторону входной двери. Пел пронзительно-чувственно: «То косы твои, то бантики, То прядь золотых волос, На блузке витые кантики, Да милый курносый нос…» Я тоже смотрел на дверь. И вдруг явственно ощутил, почувствовал, что за нею кто-то стоит. Прямо мистика какая-то. Как тут не вспомнить слова Лили о том, что в этом здании много странного, необычного. И я начинаю чувствовать себя необычно? Чтобы разделаться с мистическими настроениями, решил выйти на минутку. Шепнул Зое: – Схожу, проверю Лилю. Она, не отводя глаз от Виталика, согласилась: – Конечно, только возвращайся быстрее. Он еще такие хорошие песни будет петь… Песня закончилась. Виталик замолчал. Я еле протиснулся, продрался сквозь утрамбованные теснотой плечи и плечики. Вышел из прихожей в коридор и увидел удаляющуюся девушку. Стояла ли она секунду назад под дверью или просто прошла мимо? Я пригляделся, и фигура девушки показалась мне знакомой. А еще косички… Решил догнать, заглянуть на всякий случай в лицо. Услышав мои шаги, девушка прибавила шагу, но все-таки у лестницы я ее догнал. Догнал и удивился: – Лиля!? Ничего не случилось? – Нет, – почему-то прятала она глаза, – я к подруге одной ходила… за книжкой, она на этом же этаже живет… Лиля явно обманывала меня. Но почему? – И не боитесь черного аспиранта? Она пожала плечиками: – Что ж теперь все время в комнате, как в тюрьме сидеть? А книжка очень была нужна. Я предложил: – А может, на концерт? Там этот Виталик действительно такое дает… Лиля помотала косичковой головой, склонив ее еще ниже: – Нет, в другой раз… – В другой так в другой. Я провожу до комнаты. – Хорошо, – не возражала она. Мы молча дошли до комнаты. Лиля закрылась на ключ, а я поспешил обратно. К Зое. Концерт продолжался, и я быстро забыл о странном визите Лили. Тем более что чувствовал тепло близкой мягко-упругой Зои. И Виталик больше не смотрел на дверь. И все веселились от души, выводя разные куплеты и строки: «Михал Васильич был героем. Он поднял свой авторитет. Назло монашеским покоям Он создал Университет…» И еще: «Эх, дубинушка, ухнем. Может, физика сама пойдет. Подучим, подучим, да бросим…» И еще: «Через тумбу-тумбу-раз, через тумбу-тумбу-два…» И еще: «Сползает на тройки студент Козлодоев…» И, конечно, гимн всех студентов: «Я, ребята, студент, что само по себе и не ново. В настоящий момент это самое модное слово…» В комнате было жарко и душно, как в бане. Хотелось воздуха и прохлады. Когда концерт закончился, и все стали расходиться, я предложил Зое: – Может, пойдем на улицу, погуляем? Она согласилась: – Да, надо подышать свежим воздухом. Мы весело пропрыгали по коридору и лестнице: «Через тумбу-тумбу-раз, через тумбу-тумбу-два…» Зашли в комнату. Зоя стукнула Лиле: – Ты в порядке? – Вполне. Я накинул свою куртку. Помог Зое надеть пальто. Не застегиваясь, пышущие жаром и полные энергии, мы вывались из ГЗ на улицу в сторону смотровой площадки. Было бы здорово прогуляться до нее, постоять там с Зоей, глядя на притихшую в ночи Москву. Но на улице было совсем не тихо. Резкий февральский холодный ветер мигом остудил нас, заставил вздрогнуть и застегнуться на все пуговицы. Зоя подняла воротник: – Забыла шарф. – Я, кажется, тоже. Но нет… – понял: то, что мешает мне в рукаве и есть мой шарф, который засунул поглубже, когда раздевался. Я вложил в Зоину руку кусок теплой материи, торчащей снизу из рукава. – Тяни! Зоя укутала шею, но вряд ли ей от этого стало намного теплее. Она стояла в нерешительности на ступенях университета. И я не решался ступать вперед. Но и назад, просто в «Спокойной ночи, Зоя» тоже не хотелось. Время как бы замерло в раздумье, и я не знаю, сколько мы так простояли. Держа друг друга за руки. Согревая их нашим теплом. Смотря в снежные завихрения, скрывающие и Москву, и смотровую площадку, да даже и нижние ступени лестницы. Романтической прогулки не получилось. Холодный ветер прорывался под одежду, мурашками пробегал по телу. И толкал, толкал нас обратно в ГЗ. Стуча зубами, мы послушно вернулись. Не выпуская рук друг друга, молча прошли по коридорам, поднялись в лифте. Разомкнули их только у дверей комнаты. Зоя достала ключ. В прихожей горел свет. У Лили было тихо. Наверное, уже спала. Зоя прошептала: – Подожди. Она неслышно открыла дверь в свою комнату, вошла, зашуршала чем-то. Видимо, переодевается, снимает холодную одежду. Мне бы тоже немного тепла не помешало. – Заходи, – услышал я из темноты Зоиной комнаты. Я шагнул и остановился. Так же как и той ночью, когда во время дежурства заходил к Зое пить чай. Так же свет из прихожей освещал только кусочек пола перед дверью. Так же дальше в темноту я шагать боялся, помнил, что комната очень узкая, заполнена кроватью, столом, шкафом, стулом… Так же Зоя потянула меня за руку: – Сюда… Я так же послушно вошел. Но Зоя не усадила меня на стул, как в прошлый раз. Внезапно остановилась в темноте: – Ой, забыла, что теперь есть свет. |