Онлайн книга «Посольство»
|
– У вас есть файл по вчерашнему несчастному случаю с бегуном? – У меня? Нет. – Мне кажется, фамилия Риордан принадлежит не то парню, которого сшибли, не то тому, кто его сшиб. Зевок был явственно слышен в трубке. – Проработаем это, Питер, проработаем. – И линия в МИ-5 отключилась. Вообще-то Паркинс мог сидеть, наклонившись и вперед и назад. Но, видимо, гены внушили ему, что торс сидящего должен быть в строго вертикальном положении. Чтобы разрядиться после стычки с шотландцем, он встал и начал расхаживать по узкому пространству между столами с электронным оборудованием и инструментами. Он должен сделать несколько звонков. Надо позвонить дежурному сержанту и выяснить имя Риордана. Имя. Гражданство. Может, все это и совпадения. Может, он вовсе не Тони и не янки. Не исключено, что он Пеордан или Деордан, размышлял про себя Паркинс, потому что сообщение, которое он получил, было телефонным, а не письменным. Но если это все же был Тони Риордан, американец, то что за игру ведет этот хитрец, полковник Френч? * * * Молодой человек в просторной, студенческого типа одежде лежал на животе: ноги были раздвинуты в стороны, руки согнуты в локтях, голова поднята, а глаза впились в окуляры бинокля – мощного и поставленного на специальную треногу, чтобы не дрожало изображение. Он лежал в комнате, видимо, давно покинутой маленькой спальне, на третьем этаже современного жилого дома. Дом, расположенный в узкой лощине среди богатой летней зелени Риджент-парка, мог быть раньше студенческим общежитием, а молодой человек – одним из его обитателей. Но дело, которое его полностью захватило, хотя рядом с ним стоял термос с горячим кофе и лежали конфеты, показывало, что его присутствие в этом доме никак не могло быть законным. На этой высоте в поле его зрения как раз попала довольно большая группа кустов и деревьев, посаженных через улицу и прикрывающих от нескромных глаз Уинфилд-Хауз, резиденцию посла и госпожи Фулмер. Улица, которая пролегала между наблюдателем и объектом его наблюдения, называлась Аутер-Серкл. В этот ранний утренний час немногочисленные машины проносились по ней на юг. Именно по Аутер-Серкл бежал вчера Нед Френч, когда видел подъем «Олд Глори», а чуть позже – приглушенное сияние Большой лондонской мечети. Этот храм находился к югу от здания, из которого молодой человек продолжал наблюдать за окнами Уинфилд-Хауза и двумя въездами на его территорию с Аутер-Серкл. Один въезд, прямо напротив общежития, позволял видеть все западное крыло Уинфилд-Хауза и его южный фасад. Но перед ним была протянута цепь, а железные ворота закрыты фанерными щитами, чтобы загородить дом от прохожих. Другой въезд, в нескольких ярдах к северу, оставался открытым, но его охраняли из сторожки. Редкие автомашины, въезжавшие на территорию резиденции, останавливались для проверки, а потом поворачивали налево по дорожкам из гравия к задней части особняка или в другую сторону, на стоянку позади оранжереи и теннисных кортов. Молодой человек с биноклем взглянул на часы и, увидев, что уже одиннадцать, взял в руку «уоки-токи». [27] – Танго-два Чарли-первому. Радиоприемник затрещал. – Поговори со мной, дорогой. – Обычный поток. Фургон садовника. Фургон «Ходгкинс и дочь – традиционные обеды». – Ты наполнил мой день, о глаз Аллаха. – Десять-четыре. Молодой человек вытащил доску с зажимом и на разграфленном листе бумаги написал что-то против числа 11. Потом он вернулся к наблюдению. Неожиданно «уоки-токи» издала сигнал вызова. – Танго-два, танго-два, посетители. – Повтори, Чарли-один. – Ты, о благословенный из людей, – сказал мужской голос. – Почистил ли ты свои ботинки, солдатик? Десять-четыре. Озадаченный парень с биноклем уставился на молчащее радио. Только сейчас до него дошел смысл сообщения: кто-то шел с проверкой. Ну и что? Он был там, где должен был быть, делая то, что приказано. Зачем паниковать. – Не вставать, – рявкнул голос сзади. Молодой человек дернулся в сторону за маленьким «узи», [28] лежавшим рядом с «уоки-токи». Потом застыл. – Здравствуйте, – выдавил он. Небольшой человек крепкого телосложения стоял в проеме. На первый взгляд, он походил на озлобленного Микки Руни [29] – такого, который качает пресс по пятьдесят раз в день. То же, похожее на эльфа, лицо, только редкие седые волосы не спадали кудрями, как у актера. – Ладно, – сказал мужчина. – К биноклю, Шультхайс! – Слушаюсь, мистер Рэнд. – Что там делается? – Все как обычно, мистер Рэнд. Грузовики с продуктами и товарами. – Следи за тем, о чем болтают в посольстве. Ты слышал о воскресном плане? – Мистер Крофт мне рассказал. Что-то вроде сборища знаменитостей. – Отменяется, Шультхайс. – Хм? – Не будет. Никакого сборища. Мы не допустим этого. – Но, как я понимаю, это идея миссис Ф.? – А ты пойми по-другому, Шультхайс. – Да, мистер Рэнд. Разговор двух американцев гулко отдавался в пустой комнате, будто где-то вдали шли переговоры по межпланетным каналам. – Ладно, собирайся и следуй за мной, – сказал Рэнд молодому человеку. – Сейчас мы усилим нашу группу электронного подслушивания двумя мощными фигурами – тобой и Дитрихом. Все входящие и выходящие звонки записываются на пленку и расшифровываются. – Что, даже и по телефонам миссис Ф.? – В первую очередь. – Да, мистер Рэнд. Невысокий седой человек взглянул на него с вызовом сверху вниз. – Давай, давай, иди. – Он подождал, пока Шультхайс собрал свое оборудование в обычную полотняную сумку, застегнул ее на молнию и поднялся на ноги. – Все в порядке, мистер Рэнд. Пара казалась очень странной. Шультхайс со своей сумкой сошел бы сейчас за студента, направляющегося домой на летние каникулы. А Ларри Рэнд, возглавлявший резидентуру Компании в Лондоне, походил на кого угодно, кроме резидента. Жокей на пенсии? Тренер по тяжелой атлетике? Что-то связанное со спортом? В его наклоненной вперед фигуре было что-то агрессивное, бульдожье, соотносящееся с его рявкающей манерой отдавать приказания и общей самоуверенностью. |