Книга Голливудская трилогия. В 3 книгах. Книга 3. Наследники, страница 40 – Гарольд Роббинс

— Я и есть толстый коротышка, — ответил он, полагая, что на этом тема исчерпана.

Но Сэм понял, что ошибся, когда на следующее утро открыл шкаф и не нашел своих привычных вещей.

Он налетел на Денизу.

— Черт возьми, где мои костюмы?! — заорал он.

— Ты кричишь, — спокойно сказала она. — Это вредит здоровью.

— А разгуливать голым, думаешь, не вредит здоровью! — вопил он. — Что ты сделала с моими костюмами?

— Я отдала их Армии спасения.

Сэм онемел от изумления.

— Я договорилась с портным, — продолжала она, — сегодня на десять утра, и я пойду с тобой.

— Ладно, — Сэм махнул рукой. — А что мне надеть сейчас?

— Костюм, в котором ты был вчера.

Они заказали полдюжины костюмов, все одинакового покроя, три черных и три темно-синих. Даже он вынужден был признать, что теперь выглядит совсем иначе. И туфли на высоком каблуке совершенно не жали.

Через несколько дней, поднявшись из-за своего маленького стола в кабинете, который они занимали вместе, Дениза подождала, пока он перестанет кричать по телефону на управляющего кинотеатром в Оклахоме, и сказала:

— Не надо кричать. — Ее голос был спокойным. — Ты так кричишь, что вполне можешь обойтись без телефона.

— А что ты предлагаешь мне делать?! — орал он. — Этот сукин сын пытается обжулить меня на две тысячи!

— Ты и сейчас кричишь, — сказала Дениза. — А я всего в метре от тебя.

— Конечно, я кричу, ведь я злюсь!

— Ты можешь злиться, но говорить тихо, — посоветовала она. — И люди будут больше уважать тебя. — Она встала. — Не надо кричать, чтобы тебя слушали. Ты преуспевающий бизнесмен, ты крупная фигура, они и так будут слушать тебя, даже если ты будешь говорить шепотом. — Она вышла из кабинета, а он смотрел ей вслед.

Сэм вернулся к своим делам. Вечные проблемы с этими женщинами! Они никогда не будут счастливы, пока не переделают тебя. И в то же время в этом было что-то, как и в случае с костюмами. Стоит попытаться. Если ничего не получится, он опять может перейти на крик.

Ночью, когда они лежали в кровати, он повернулся к ней.

— Знаешь, ты была права, — признался он.

— Насчет чего?

— Насчет крика. Действительно, кричать не стоит. Это просто привычка. Возможно, я хотел показать всем, что я босс. — Он притянул ее к себе.

Дениза слегка оттолкнула его.

— Я бы хотела поговорить с тобой еще кое о чем.

— Неужели нельзя чуть позже? — сказал он капризно. — Мне хочется заняться с тобой любовью.

— Именно об этом я и хотела с тобой поговорить, — сказала она. — Ты потом уснешь.

Он повернулся, включил лампу и сел в кровати.

— О чем это ты? — уставился он на жену.

Она покраснела.

— Я не могу говорить об этом, когда горит свет и ты таращишься на меня.

— Хочешь, чтобы я пошел в другую комнату и поговорил с тобой по телефону?

— Не шути, — сказала она. — Это серьезно.

— Я не шучу. Говори.

Ее лицо залилось краской, она опустила глаза.

— Ну, дело в том… ты такой нетерпеливый, всегда спешишь…

— Черт возьми, о чем это ты?

Она посмотрела на него.

— Мы женаты уже почти шесть недель, — прошептала она тихо, — а у меня было только два оргазма.

В его голосе послышалась озабоченность.

— Почему ты не сказала об этом раньше? Может, тебе надо пойти к доктору? Может, с тобой что-нибудь не так?

— Нет, — она покачала головой. — Не в этом дело. Дело в том, что… видишь ли, ты всегда так спешишь, раз-два и все, вошел, вышел, повернулся и спишь. А я лежу полночи и пытаюсь сообразить, что же произошло.

— Что тут соображать? Рано или поздно ты это получишь.

— Не могу, — у нее был несчастный голос. — Ты должен дать мне больше времени.

— Как же это у меня получится? — удивился Сэм. — Ты ведь знаешь меня: как только я начну, мне уже не остановиться.

— Может, тебе надо думать о чем-нибудь другом, чтобы ты не так быстро возбуждался?

— Если я буду думать о другом, он у меня вообще упадет, — сказал он.

— Я где-то читала, что если ты будешь считать про себя, то это помогает, — сказала она.

— Не знаю, — с сомнением сказал он. — С ним у тебя были такие же проблемы?

Она знала, кого Сэм имеет в виду.

— С ним я никогда не кончала, — честно призналась она. — Еще до того, как я начала об этом думать, он уехал воевать.

Сэм молчал.

— Я не хотела огорчить тебя, дорогой, — Дениза нежно гладила его волосатую грудь. — Я люблю тебя, ты ведь знаешь это.

— И я люблю тебя, — сказал он, глядя на нее. — Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Я попробую.

Он выключил лампу, повернулся к ней и поцеловал. Она положила его голову к себе на грудь и крепко прижала. Он прильнул к ней, как ребенок, и через минуту вошел в нее.

— Все в порядке? — прошептал он.

— Прекрасно, — ответила она.

Он стал ритмично двигаться, и она начала отвечать на его движения.

— Я больше не могу, — прошептал он хрипло. — Мне сейчас начинать считать?

— Да-да, — отвечала она, уже не в силах сдерживаться.

— Раз… два… три… четыре… Сколько мне еще считать? — выдохнул он.

— Как… как можно дольше! — пробормотала Дениза.

— Пять… шесть… О Господи!.. Семь… восемь… — Он уже почти кричал. — У меня это не получится… девять… я больше не могу… десять… все!

Она крепко прижалась к нему, поднимая и опуская бедра, пока они оба не выдохлись. Потом они лежали молча, и ее охватила какая-то истома. Она почувствовала на своей щеке его дыхание и открыла глаза.

Он смотрел на нее.

— Так было лучше?

Она кивнула.

— Ты никогда не чувствовала такое с ним? — прошептал он жарко.

— Нет, никогда, — ответила она.

Сэм посмотрел на нее несколько секунд, и на его лице появилась улыбка.

— Может, в следующий раз мне лучше петь? — спросил он. — Я всегда был слаб в арифметике.

К концу следующего года, когда родился Сэмюэль-младший, они жили довольно комфортно. Имея кинотеатр и кинопрокатную фирму, Сэм зарабатывал теперь пятьдесят тысяч долларов в год, купил дом в приличном районе и получил репутацию человека, специализирующегося на определенных фильмах. «Разработочных» фильмах, как их еще называли. Сюжет был всегда необычный, казалось, что у таких фильмов нет шансов на успех, но Сэм умел подбирать к ним ключ и в большинстве случаев обеспечивал им большой кассовый успех. Только одна трудность была в его бизнесе: эти фильмы были не столь известны, чтобы он мог пробиться с ними на национальный рынок.