Онлайн книга «Антиглянец»
|
– Vi piase? Va bene? – милая продавщица протянула руку к сумке. Хочет отнять. Я посмотрела на часы. Через десять минут магазин закрывается. Что может быть лучше Prada? Пропиаренная в кино (кстати, а это не продакт-плейсмент часом?) культовая марка. Я ее купила – закрыла глаза, открыла кошелек и купила. В отель я влетела счастливая. В лобби заметила девушку с длинными волосами. Ту самую… Как же ее зовут, как? Такое сложное имя. – Добрый вечер, это Юрате, – говорила она в трубку. Точно, Юрате! Главный редактор журнала In Style. Я помялась возле лифтов. Подойти? Надо же спросить, что там было, на показах. Она захлопнула телефон. – Здравствуйте, можно я присяду? Она обдала меня холодом, посмотрела на пакет, пожала плечами. Кивнула. Я пристроилась в кресле. – Я вас знаю, вы из журнала In Style. А я Алена Борисова, журнал Gloss. – Очень приятно. Мы замолчали. Чего я пришла? Как мне теперь завести разговор с редактором глянца, принадлежащим к высшей касте? – Я в первый раз на показах. Пауза. – И как вам, нравится? – нехотя произнесла она. – Я, честно говоря, еще нигде не была. Я решилась. – Скажите, Юрате, если у меня нет билета на Прада, как можно туда попасть? – Но если нет билета… – Что, это невозможно, да? Может быть, есть способ? – Я все-таки надеялась, что смогу с ней подружиться. Она пожала плечами. Еще одна порция льда. – А вы модный редактор? – спросила она, игнорируя мой вопрос. – Нет, я – главный. Она, кажется, удивилась. Идиотский диалог. Эта ледяная прибалтийская Юрате явно не знала, как от меня отделаться. Послала бы сразу, если бы не их хваленая прибалтийская евротерпимость. Сидит, демонстрирует толерантность из последних сил. Ничего, я пойду до конца, русский глянец так просто не сдает территорий! – Юрате, я, знаете, хотела спросить… А в чем на показы ходят? – То есть? – Ну в чем должен главный редактор ходить на показы? Господи, зачем я к ней лезу с этими вопросами? От нее веяло таким холодом, что можно было простудиться. Юрате оглянулась по сторонам, ища спасения. – Может быть, кофе закажем? – спросила она вдруг. – Конечно, с удовольствием. – Caffe frappe, prego – кинула она официанту. – А вам что? – Чаю, если можно. Мы замолчали. – Вы спрашивали, в чем ходить на показы… Она посмотрела на мои джинсы (Armani, между прочим!), на блузку (всего лишь TopShop), я поспешно убрала ноги под стол, чтобы она не увидела туфель. Я расхаживала по Милану в простецких балетках неизвестной итальянской марки. Эх, надо, надо было купить сегодня мокасины Tod’s на улице Montenapoleone и переобуться, перед тем как войти в отель. – Лучше, если на вас будут вещи марки. Слава богу, она наконец-то заговорила! – У меня будут. Я сумку купила. – Я скосила глаза на свой пакет. Что она, не видит его? – Я так Prada люблю… – А… Принесли кофе и чай. Господи! А я и забыла, что кофе фраппе – это взбитый колотый лед, вечно путаю латте и фраппе. Снежная королева Юрате пила кофейный лед. Удивительная физиология у этих людей глянца – холод внутри и изморозь снаружи. – Вы извините, Юрате, что я вам задаю такой вопрос. Но вы не могли бы сказать… – Язык прилипал к гортани, как прилипают мокрые пальцы к морозилке, но я все-таки это произнесла: – А как вообще должен одеваться главный редактор глянца? Она глотнула новую порцию льда, поправила платье – завышенная талия, модный мышиный цвет (вывернуть бы его наизнанку и посмотреть, что за бирка там – наверняка Prada), закинула ногу на ногу (балетки с логотипом Chanel), повертела на пальце кольцо с крупным красным камнем в форме сердца (de Grisogono?). И ответила: – Интеллектуально. Господи! Она вообще когда-нибудь оттаивает? – Я не очень понимаю… Придется испить эту чашу со льдом до дна, если уж я начала. Пусть она меня презирает, но информацию я добуду. Я же журналист, в конце концов! – Юрате, вы марки могли бы назвать? Пауза. Взгляд Снежной королевы. Может быть, у нее все-таки есть сердце, хотя бы в виде камня? – Ботега Венетта, Хлое, если вы хотите выглядеть женственно и статусно. Что касается интеллектуальных… Попробуйте МакКуин, Прада. Марни еще. Мне всегда нравилось слово Марни. Так назывался фильм Хичкока, где холодная блондинка, красавица-невротичка, бесконечно переодевалась и крала деньги… По флажкам, которые расставляла Юрате, я пыталась понять, где проходит граница интеллектуального модного снобизма. Его придерживался настоящий фешн-мир, каста главных редакторов высокого глянца. Как все тут у них непросто! Я была уверена, что уже кое-что понимаю в моде, но, оказывается, мне неведомы важнейшие нюансы. Ничего, я додумаю, пойму, соберу потом из ледяных осколков этого разговора сияющее слово Г.Л.Я.Н.Е.Ц. Буквы встанут в нужном порядке. Юрате уже искала глазами официанта. Сейчас уйдет. Надо торопиться с вопросами. – А вы где обедаете? Куда стоит сходить? Милан был огромный, набитый людьми город, где требовались ориентиры. – Самое глянцевое место – «Биче». – Бич? Это как «сука» по-английски? – Нет, – Она улыбнулась. Первый раз за все время. Вечная мерзлота дала трещину. – Пишется Bice. Там все бывают – от Марио Тестино до Анны Винтур. Юрате удалилась. Ледниковый период благополучно завершился. Я неслась в гости к Прада. Офис марки напоминал тюрьму, неприступную крепость, осажденную людьми. Широкие ворота были закрыты. Из машин выпархивали редакторши – на каблуках, на платформах, в коротких юбках и легинсах. Все оживленные, сосредоточенные. Элита мировой моды, люди, от оценки которых зависели дизайнеры. От меня мало что зависит. Стена высотой метра три, приглашенные просачиваются через узкое горло калитки. Я подошла к охране, что-то залепетала, но меня быстро оттерли от входа. И что теперь? – А, Алена! Ты здесь, молодец! Самсонова, вот это да! В последнем номере вышло мое интервью с Вероникой, в котором она выступала в качестве главного гуру гламура. Самсонова осталась довольна статьей и съемкой. Еще бы – я лично давала указания Артюховой, как отфотошопить Веронику, чтобы она помолодела лет на десять. Мы обнялись. – А чего стоишь, ждешь кого-то? – Нет. – Трудно признаваться, но выхода не было. – У меня билета нет, Вероника Николаевна. |