Онлайн книга «Антиглянец»
|
Я смеялась, пила, и все тонуло в рассветном белесом забытье… Гости расползлись по саду. Спать, хочется спать… Странные резкие звуки разрезали утреннюю тишину. Сирена! Все оживились, загалдели. Настя засуетилась, побежала к воротам, споткнулась, упала на колени, уперлась ладонями в траву, поднялась… Она напилась… – Что случилось? Что происходит?! – услышала я голоса над ухом. – Соседи полицию вызвали! – Это здесь часто. Шуметь нельзя после одиннадцати… У ворот что-то происходило. Кричала Настя. По-французски. И по-русски: – Отпустите! Ce n’est pas légal! Вы не имеете права! Народ выбежал на лужайку. Я с трудом сползла с шезлонга… Настю в наручниках держали двое полицейских и тащили к выходу. Калитка была распахнута. Я увидела знакомую машину с мигалкой… Черт, что происходит? Это был дурной сон, кошмар, преследовавший меня. Я сплю? Настя оглянулась. Лицо испуганное, перекошенное, испачканное землей… Все замерли, приросли к месту. – Алена! Алена! Она зовет меня? Я побежала к ней, залипая каблуками в мягкой траве лужайки. Только бы не упасть. Бежала я медленно, как во сне, когда прилагаешь все силы, но цель все дальше, дальше… – Настя! Настя! Что случилось?! Что им надо? Мы шумели? Объясни, что заплатишь штраф! Штраф заплатить, да? Двое полицейских смотрели на меня. Я видела, как напряжены их руки, державшие Настю. И пальцы, лежащие на кобуре. Она произнесла заплетающимся языком: – Алена, это не шум. Это то… Ты понимаешь? Это за то. – А глаза у нее совсем трезвые. – Позвони Волкову или Сашке позвони, я прошу тебя! Срочно позвони! Ее уже выводили из калитки. Я же стерла, я стерла номер Канторовича! – У меня номера нет, Настя, у меня нет телефона! – В сумке, наверху, у меня в спальне! Позвони, умоляю! – успела она крикнуть, и ее затолкнули в машину. Автомобиль рванул с места. Я стояла на тротуаре и смотрела ей вслед. На поляне уже никого не было, все тихо сидели в гостиной. Звонили, вызывали такси. Молчали. Подошла Лия и сказала: – Уходим. Пойдем пешком вниз, до трассы, и там поймаем машину. Я не сразу ее поняла. – Алена, проснись! – Да… Нет, я не могу. Надо позвонить, Настя просила. – С ума сошла?! После всего этого? Надо смываться! – Лия, ничего не будет. Мне наверх надо, телефон ее найти, подожди меня здесь. – Ты дура? Хочешь познакомиться с кутузкой французской? Ха, мне уже не страшно, я там была. – Оставайся, а я поеду. Дай мне деньги взаймы. Триста евро дай. Я все потратила, сегодня за пляж последние отдала. – Как же?.. А если бы и я все потратила? – Ты бы никогда так не сделала. Ты же ответственная у нас. Я достала двести. У меня оставалась еще сотня и немного на карте. – В двенадцать чек-аут. На самолет не опоздай, – Лия ушла. Я закрыла калитку. Осталась одна, в огромном пустом доме, рядом с черной дырой бассейна. Вдруг мне стало страшно. Что я здесь делаю? Может, надо было ехать вместе с ней? Пока шла наверх, включала везде свет – здесь полно темных закоулков. На стенах висели картины – большие цветные пятна, но разглядывать их было сейчас недосуг. Настина сумка лежала в спальне на кровати. Огромный белый подиум… Поискала в телефоне последние звонки. Канторовича не было. Был Волков. Я набрала телефон Аркадия – отключен. Нашла, наконец, Канторовича в записной книжке. Не подходит. Еще раз, буду звонить, пока не умрет батарейка. – Алло, Саша? – Голос у меня дрогнул. – Настя, девочка, ты? Алло, не слышу тебя! Он отозвался, и я почувствовала облегчение. – Саша, это я… Это Алена! – закричала я в трубку, успев отметить, как он нежно говорит с ней… – Алена? – И как изменился его голос сейчас, как будто он поперхнулся, услышав мое имя. – Алена, ты? А где Настя? Я думал, это Настя, у меня телефон ее определился. Вы вместе? Вы где? Он явно напрягся. Но сейчас не до анализа эмоций. – Саша, это я! Мы в Каннах! Слышишь меня? – Да, да, говори! Вы напились там обе, что ли? – Послушай, ее только что забрала полиция! – Что?! Что ты сказала?! – Арестовали Ведерникову! Ты слышишь меня? Арестовали и увезли! Пауза. – Говори быстро, что произошло. Я залепетала, сглатывая слезы – про вечеринку, про заламывание рук. – Что-то предъявлено? Обвинения какие? – Я не знаю, я не слышала, что говорили полицейские. – Ты сейчас где? – Я в доме сижу. У Насти дома. – То есть… А, ну да… Тебя допрашивали? – Нет, – я всхлипнула. – Ты там с кем? С тобой есть кто-то? – Нет, я одна. Все ушли. Саша, я боюсь… – Так, дай сообразить… Ты долго будешь там? В Каннах ты надолго? – Мне завтра, вернее, уже сегодня вылетать. В двенадцать самолет. – Черт… А ты где остановилась? Тебя Ведерникова туда, что ли, поселила? – Куда туда? Я в Ницце живу. В Ницце отель. Я не знаю, что мне теперь делать, – я захныкала. – Сейчас, подожди секунду. Я подумаю… Он замолчал. Ни шороха в трубке. Мне показалось, что я опять осталась одна. – Алло! Ты здесь? – Да-да. Так, оставайся там. Мы вылетаем. Никуда не выходи, не открывай никому. Увидишь утром прислугу – с ними ничего не обсуждай. Полиции скажешь, если придут, что это частное владение. Только с санкции прокурора. Я заплакала, уже не стесняясь. – Алена, успокойся. Все будет хорошо. Не надо, не плачь… – А как же я обратно полечу? И у меня вещи в гостинице… – Вещи не проблема. Я боюсь тебя отпускать сейчас в город, мало ли что? Виза впритык? – Нет, у меня Шенген годовой. – Слава богу, хоть это. Я прилечу только завтра вечером. И тебя отправлю сразу. – Почему только завтра? Саш, я не могу здесь оставаться. Это ужасно, опять то же самое! Мне страшно, ты слышишь, мне страшно! – Алена, я не в Москве, мы с Аркадием в ЮАР. Спокойно там сиди. Я позвоню Алексею Николаевичу, адвокату. Помнишь его? Он приедет к тебе. Отдохни там спокойно. Да уж, спокойно… Я буду тебе звонить. Поняла меня? – Да, – мне стало немного лучше. |