Онлайн книга «Антиглянец»
|
– Журнал «Глянец», говоришь? Тогда терпи, звезда… Главный редактор. Теперь уж терпи! – сказал Канторович. Вспышка! Я сощурилась от света. Черт, неправильный ракурс! – Снимите вот так, – я встала вполоборота, я знаю, что так лучше получается. Убрала прядь с его лба. – Давайте! Саша стоически терпел. – Как вас подписать? Александр Канторович с подругой… со спутницей?.. Фотограф перезаряжал кассету. – Как лучше фото подписывать? Хороший вопрос. – Спутница. Ничего слово, как думаешь? – Ничего… Лучше бы вообще не снимали, – пробормотала я, растерявшись. – Вот-вот, я тебе с самого начала об этом говорил! – он смеялся. В его глазах прыгали искорки, шальные хулиганские зайцы электрического света. – Если вы из журнала «Глянец»… Я сама все подпишу, – сказала я и сунула фотографу визитку. Парень опешил, посмотрел на визитку, на меня… Мы прыснули и пошли к выходу. В августовской ночи так остро и пронзительно ощущается ожидание – осени и последнего тепла, в котором еще можно успеть отогреться. От этого настоянного терпкого чувства можно сойти с ума, если ничего не сложилось летом. А если все получилось, остается только легкое сожаление – раньше бы, немного раньше… И пережитый испуг оттого, что могли бы и не успеть, не прожить как следует это лето. – Там еще написано было про нанотехнологии. Что ты будешь их развивать. Не понимаю, правда, что это… – Вот и я пока не понимаю… Кое-что. – Давай нанотехнологии. Будешь первым. И Путин сказал, что это хорошо. – Путину, может, и хорошо. – И для страны полезно. – Для страны? Думаешь? Я смотрю, ты патриотка? – Я – да. А ты что, компрадорская буржуазия? Он засмеялся. – Отчасти. – Ну тогда вообще не проблема. Там же госбюджет огромный. – Алена… – Да, а что? Волшебное слово «откат» тебе ни о чем не говорит? – Кошмар какой! Ты, оказывается, циничная… Не хотел бы я, чтобы моя… чтобы ты была такая же циничная, как я… Разочаровываешь… – Ну и отлично! – Я насупилась, засопела. – Не надо было очаровываться. Лучший способ не разочароваться! Я сделала попытку встать. – Вот потому-то я и один до сих пор, – он схватил меня. – Ах вот так, да? – До сих пор, потому утро скоро, а мы еще… – Пусти! – Ты замолчишь, наконец?! Я замолчала. А когда открыла глаза, на рваных краях сосновых лохмотьев уже серебрились тонкие паутинные ниточки рассвета. – Я вчера подумала… Все-таки плохо, что ты журнал купил. – Почему? – он закурил. – Потому что получается, что я ничего сама не могу. Если бы ты не купил, меня бы уволили. Настя была бы… – Да кто бы тебя уволил! А Настю все равно бы не поставили. Она же не мозги, а тело. – Ах, все-таки тело, да?! – Ладно, ладно, ну не тело, а лицо… – А я, получается, кто? Он сжал меня, сгреб в кучу, подтянул к себе. – Ты – это ты… Знаешь, Ален, а я завелся медиахолдинг делать! И твой журнал как раз сюда очень хорошо укладывается. Смотри, а если я у Волкова заберу телик, тогда получится… – он замолчал и уставился в потолок. Считает… – А то, что мужики все решают, так это нормально в этой стране. Всегда так было, и так будет! – сказал он после паузы и закинул ногу на мое бедро. – Ну да, вот вы и нарешали! – Я высвободилась от неожиданной тяжести. – А что? Экономика растет… Слушай, может, тебе в политику? Будете там с Волковым маршами дирижировать. – Нет, в политику я точно не хочу. – А чего ты хочешь? Может, тебе вообще не работать, кстати? Тогда журнал надо продавать… Докрутим его и скинем через паузу. Действительно, зачем мне этот журнал, холдинг какой-то… Не работать. Буду ходить по магазинам, на массаж… И у папы что-то с сердцем неважно, надо им заняться. Еще здесь на даче кое-что подделать… Смягчить французской прованской необязательностью прямолинейную новодельность дома, навести глянец… Но не грубый, очевидный, а пунктирный. То, что называется у декораторов shabby chic, потертый шик. Короче, состарить надо новые деньги. Ага, и буду я сидеть в башне из слоновой кости, глядеть на большую рублевскую дорогу, терзать телефон: «Зайчик, ты скоро приедешь? Да-а? А когда-а?» Тьфу! А зайчик будет садиться в самолет с какой-нибудь шестнадцатилетней модельной мышкой… Тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог! – Я думаю, надо все-таки холдинг делать. Там пока вопрос… Потому что, если Волков канал берет, там будет по деньгам другой расклад при распиле… Это серьезное решение. Смотри, а если у меня остается лакшери-сегмент, тогда все это в одну корзину… Алена, но если я берусь за медиахолдинг, тогда ты будешь там мне нужна. Надумаешь, я на тебя часть активов оформлю – журнал, то-се… Но надо серьезно, понимаешь, Алена? Как он моментально переключается. Или он всегда думает про дела? Даже сейчас… Я только теперь поняла, что моя безграничная свобода сузилась до двух вариантов – войти в его бизнес или засесть в этом доме почетной гуманитарной узницей. Ничего себе! Цифры и буквы затеяли бешеную драку в моей голове. Я любила буквы, а теперь должна полюбить цифры?! И вдруг подумала – может быть, это и есть две стороны одной медали? Деньги, выраженные в цифрах, – это концентрированное выражение эмоций. А эмоции, выраженные через буквы и выпаренные до состояния журналов, книг, сценариев, легко продаются за деньги. Может, он прав, и это можно совместить… Я смотрела на него. Плечи, шея, нахмуренный лоб… Смотрела, как бьется жилка на виске и дрожат ресницы. О чем он там думает? Раньше, когда он был чужой, мне никогда не приходило в голову, что с ним может что-нибудь случиться. Ну живет себе и живет, что ему сделается… А теперь понимала, как хрупко и ненадежно тело, как легко все это прервать, как много вокруг хищных, ужасных инструментов, способных уничтожить нас в одночасье. За высоким забором бушевал жестокий, враждебный мир. И он будет каждый день туда уходить, а я буду думать, не случилось бы чего с ним. Я теперь боялась за него, как боялась бы за ребенка… Лучше я буду там, рядом… Потому что так мало времени. И это все не навсегда. В любом случае, все кончится когда-то. Господи, что это со мной… – Ты чего, плачешь, что ли? Чего случилось? – Я подумала, что мы возьмем и умрем… – С чего это? Господи, я ей про дело, а она… Ну ты даешь, дурочка! Ну умрем. Надеюсь, не завтра. И чего вы, девки, такие… Не поймешь никогда, чего вы хотите! |