Онлайн книга «Антиглянец»
|
Я вышла, замотанная в полотенце, – на постели был уже полный порядок, он сидел и курил. – Вот она, наконец-то! Ну, иди-ка сюда, проверяй. – Спасибо, ты гений. – Одиннадцать минут. Я засекал. Кроме моих склянок в ванной, все было собрано. Осталось только переодеться и уйти отсюда навсегда. Мне вдруг стало жаль покидать эту комнату и, вообще, что все кончилось. Я села на кровать рядом с ним. – Что-то не так? – Да нет, все нормально. Просто уезжать почему-то не хочется. Вчера еще мечтала покинуть эту страну, а сейчас – грустно. Он посмотрел на меня. Толкнул плечом. – Провоцируешь? – В смысле? – В прямом, – сказал он и потянул за край полотенца. Опрокинул меня навзничь, головой я уперлась во что-то жесткое. Ручка чемодана. Сквозь сердцебиение я расслышала телефон. Мой телефон. Я дотянулась рукой до сумки. Его голова на моем животе… – Не подходи, – прошептал он. Мама. Я совсем забыла! – Аленушка! Дочка! Ты где? Ты слышишь меня? – Да, да, мама, это я! Все в порядке, я тебя слышу. – Что там у тебя происходит? Почему ты не звонишь матери? Что случилось? Ты в аэропорту?! Он приподнялся на локтях и смотрел на меня. Мама была последним человеком, с которым удобно разговаривать в такой позе. – Все в порядке, мам. Небольшие проблемы были с самолетами. Рейсы перегружены. Много русских во Франции. – Алена, тут у нас новости, там русских арестовывают, гонения. Срочно домой! – Мама, вылечу сегодня, – я посмотрела на Сашу. – Скажи, утром, часов в 8. Может, раньше, не знаю пока, – шепнул он. – Мам, днем уже в Москве буду, не волнуйся. – Твой отец, конечно, не беспокоится, а мать с ума сходит! Я уже все передумала – что ты в аварию попала, что, не дай бог, арестовали на тусовках ваших гламурных… Мама из десяти возможных выбила десять. Точно в цель. – Мам, все в порядке уже, не волнуйся. Не могу больше говорить, неудобно. Люди рядом. – Совсем рядом! – сказал он громко. – Ты с кем там разговариваешь? Алена, ты с кем-то познакомилась? Аленушка, будь осторожна, потому что сейчас очень опасно во Франции! Много аферистов везде, подумают, что ты «новая русская»… – Хорошо, мам. Пока, мам. Скоро буду. Она еще что-то говорила, но я нажала кнопку. Иначе ее не остановить. – Я забыла ей перезвонить. Представляешь, она думала, что я в аварию попала. – Я кое-что слышал. Моя такая же почти. Не понимает, что говорит. А когда из новостей что-то узнает… Вот как про эту аварию услышит, я представляю, что будет… – Так позвони ей срочно! – Думаешь? Что, прямо сейчас? – сказал он, оглядев меня. Но что-то ушло. Надо ехать. Нечего сейчас продолжать. Потому что лучше, чем было, сейчас уже не будет. Стоит только кому-нибудь третьему постучаться к двоим, ток пропадает. И нужно время, чтобы восстановить напряжение. Времени у нас не было. А я не хотела снижения истории на уровень – случайно, между делом, перед вылетом. – Конечно! Срочно звони! Давай, а я пока оденусь. Я вытолкала его из спальни, закрыла дверь. Быстро натянула джинсы, свитер, плащ. Теперь все. Совсем все. Он заглянул: – Готова? – Да. Маме позвонил? Он не ответил. – Давай посидим на дорожку, – предложила я. Может, не надо было его останавливать? Он сел рядом, уставился в пол. Другой, чужой. И я другая. Как будто прочитав мои мысли, он взял меня за руку. Минуту или две мы сидели молча. – Ну… – сказал он, поднимаясь. Я тоже вскочила. Мы обнялись, как будто прощались здесь. – Алена… – Что? – Спасибо тебе. – Ты это говорил уже. И тебе спасибо. – Нет, мне не за что. А тебе спасибо. Ты для меня… Ты друг, понимаешь? Я никогда не умел дружить с женщинами, а с тобой получается. Знаешь, что это значит? Я друг? Друг?! – Это называется дружить? – я отодвинулась от него. – Нет, ты не так поняла. И дружить с тобой я тоже могу. Это очень важно, иногда важнее, чем… все остальное. Ну ладно, поехали, да? Я была разочарована. Не то чтобы я ждала от него важных, установочных слов о том, что теперь все это значит, как будет продолжаться и на каком месте мы сейчас. Но про дружбу я точно не хотела услышать. Не знаю, стала ли бы я кому-нибудь помогать так же, да хоть Светке… Нет, были вещи, которые я для Светки не сделала бы. Например, не стала бы скрывать про Настю… Про нее я не вспоминала уже несколько часов. Кстати, и он тоже ничего не говорил. – Слушай, а где Настя? – спросила я. – Да сидит тут недалеко. Сейчас увидишь ее. Мы ехали молча, быстро и как-то грустно. Даже без музыки. Я все думала о нас. Я уже забыла про аварию, про все ужасы вчерашнего дня. Остался только разговор на берегу в машине и все, что было потом… Снова телефон. Его. – Да, так плохо? В Марсель? Почему? Когда? Да, готовьте документы. Я уже еду! Сейчас отправлю девочек и приеду. Да, все! Он кинул телефон в раздражении. – Аркадия надо везти в Марсель. В клинику другую. Состояние очень тяжелое, срочно операция нужна. Сейчас вас с Настей отправлю и – к нему. – С Настей? – Ну да. Еще не знаю, что она там выкидывает. Но вроде сказали, госпитализации не нужно. В Москве там разберутся. Отсюда ее надо вытащить. Он думал про нее, опять про нее. Мы свернули по указателю «Antibes». По улочкам мимо заборов, вверх, вниз. Остановились у ворот. Он на что-то нажал – ворота открылись, мы въехали на дорожку. Деревья, темно… Большой современный дом – во всяком случае, я разглядела острые углы – стекло, бетон… Никакой французской недосказанности – все очень конкретно. Рядом с домом – бассейн. Мы остановились возле двери. – Что это за дом? – спросила я. Он ничего не ответил. А я почему-то не стала настаивать. Саша нажал комбинацию на пульте с цифрами. Замок внутри щелкнул. В помещении было темно. Размер угадывался по бликам, которые отражали зеркала и картины. Всюду стекло, какие-то цветы, удушающий их запах делал темноту еще более плотной. Мы поднимались по лестнице, свет включался на секунду, озаряя путь. Современные яркие картины (непохоже что-то на русский авангард, или я не понимаю в искусстве?), белые стены. В проеме горел яркий свет. В него мы и вошли. |