Книга Инжектором втиснутые сны, страница 64 – Джеймс Роберт Бейкер

Подойдя к въездной дорожке, я остановился. Здесь стоял «кадиллак» с включенными фарами, мотор работал, внутри «вибра-соник» играл «Hello, Stranger». [372]

Когда я подошел к открытой двери, сердце колотилось так, словно вот-вот сломает ребра.

Холл был пуст. Я направился к лестнице. И тут на кухне раздался грохот, затем по плитке застучали шаги. Я юркнул в боковой коридор, в сторону от лестницы, а потом в первую же комнату, чтобы меня не было видно из холла.

Неплотно прикрыв дверь, я через щель наблюдал за холлом, но никто не появился. Я огляделся и понял, что попал в спальню Большого Уилли.

Бардак был жуткий. Двуспальная кровать с давно нестиранными красными простынями, старые постеры на стенах: Хендрикс, Элдридж Кливер, [373] Айзек Хэйес [374] .

Стопками лежали альбомы с соулом и R&B, среди них валялись одноразовые пластиковые шприцы — все столешницы были усеяны ими, словно окурками из переполненной пепельницы. Но самым неприятным было увидеть полный набор садомазохиста. Здесь были кнуты, намордники, палаческая маска из черной кожи, собачьи ошейники с клепками, кожаные петли для связывания рук, зажимы для сосков и стальной мундштук, а также черный двухфутовый [375] фаллос — то ли шутка, то ли орудие убийства. Были наручники, цепи, самодельные колодки; к каждому из четырех столбиков кровати была привязана веревка. Были глянцевые порножурналы со связанными женщинами, с юными блондинками, по-видимому, кричащими от боли — чернокожие в вязаных масках насиловали их в задний проход. Были и детективные журналы — на обложках были привязанные к стульям девушки, их груди натягивали блузки так, что расстегивались пуговицы. «БЛОНДИНКУ ИЗНАСИЛОВАЛИ, НАД НЕЙ ИЗДЕВАЛИСЬ». Внутри — мерзкие черно-белые фотографии жертвы убийства. Были и журналы с пушками и мышцами — до блеска начищенные стволы и бицепсы, похожие на покрытые венами надувные шары. Как прострелить блок двигателя и добиться обхвата руки в двадцать два дюйма.

Ну и тип.

На кухне хлопнула дверь. Потом сверху донесся голос Шарлен:

— Скотт! Быстрей! Он вышел через заднюю дверь!

Должно быть, она видела в окно, как я входил в дом.

Я рванул вверх по ступенькам, усыпанным двухдюймовой магнитофонной лентой, сорванной с бобин, спутанной в клубки. Поднявшись наверх, я обнаружил новую дверь, установленную на полдороге к холлу — черную стальную решетку вроде той, что для безопасности ставят на ворота. За ней стояла Шарлен, в глазах был дикий ужас. Я потянулся к кнопке.

— Боже, нет! Она под током!

Я вовремя удержал руку.

— Выключатель в его комнате. В гардеробной.

Я отправился в его спальню. Там была круглая кровать, как в «Плейбое», с черными шелковыми простынями, и стены тоже были черные, а все окна плотно занавешены. Воняло табачными смолами и затхлой спермой, как в порнотеатре. Под единственным светильником, словно выставленный в витрине, красовался антикварный серебряный поднос, на котором были аккуратнейше разложены различные иглы, шприцы и антикварные же ложки. Я отыскал вход в гардеробную, нашел контрольную панель. Переключил рычажок, и красная лампочка погасла.

Выходя из гардеробной, я услышал Шарлен:

— Скотт, он идет сюда! С собаками!

Лестницу отсюда не было видно, но ее я видел.

Она все еще стояла за дверью-решеткой, не зная, что я уже отключил запор. Я услышал хриплое дыхание собак, мчащихся вверх по лестнице, и захлопнул дверь спальни Денниса — как раз вовремя. В следующую секунду они уже яростно скребли дерево. Даже сквозь дверь я слышал влажный хлюпающий звук, с которым их верхние губы скользили по клыкам. В щель под дверью пытался просунуться влажный нос.

Подступила тень. Деннис. Он заговорил с Шар — так, словно размышлял вслух:

— Блядь. Блядь. Дрянная блядь.

Я навалился на дверь, когда он попытался пинком открыть ее. Запереться я не мог. На двери стоял врезной замок, который с любой стороны запирался только ключом.

Звякнули ключи.

— Ну и ладно, — сказал он сам себе. — Можете сгореть вдвоем. Отлично. Превосходно.

Щелкнул замок, и я оказался заперт.

Дверь была слишком крепкой, чтобы ее выломать. На окнах, я знал, стояли решетки. Я оказался в западне. Мне предстояло умереть у подножия круглой «плейбойской» кровати, глядя, как вспыхивают черные шелковые простыни, задыхаясь в вони горящих пятен его спермы.

Я задергал ручку и заколотил в дверь:

— Деннис! Деннис!

Раздался выстрел. Пауза. Второй. Затем еще два подряд, один за другим. Я был уверен, что он убил ее. Прислушался. Ничего. Казалось, несколько часов не было ни звука.

— Скотт? — раздался голос Шарлен.

— Да.

— Там переключатель в гардеробной…

— Выключен, — крикнул я ей. — Я его вырубил.

Спустя пару секунд снова щелкнул замок, и Шарлен распахнула дверь.

Ее всю трясло. Только сейчас я увидел красноватый синяк на ее щеке, следы пальцев на шее. В руке она все еще сжимала пистолет, прижимая его к себе — тот самый «магнум-357», из которого он стрелял в меня.

Деннис распластался на ковре, рядом с Бадди и Чаком; светлые волосы вымокли в крови. Собаки тоже были мертвы — на их шкуре блестела кровь. Кровь была везде: на двери, на обитых оранжевым флоком стенах. На собаках и ковре было еще что-то серое, вылетевшее из его головы через затылок. Меня едва не стошнило.

— Где Большой Уилли? — спросил я.

Она покачала головой:

— Уехал. Забрал «стингрэй».

Из холла поднимался дым. Я взял у нее пистолет, засунул его за пояс.

— Пошли на хрен отсюда, — сказал я.

Мы спустились вниз и вышли; пробежали мимо «кадиллака» — теперь «вибра-соник» играл «Be My Baby», голоса «Ronettes» штопором уходили в преисподнюю. На бегу к воротам я обернулся, бросил взгляд на гараж. Дверь была открыла, «стингрэя» не было; в верхней комнате горел свет. Может, Деннис возвращался за своими старыми «сорокапятками»? Я заметил под навесом «мустанг» Шарлен и подумал, не собирается ли Большой Уилли вернуться за ним.

Мы добрались до «линкольна», но Норрайн в нем не было.