Книга Дополнительный человек, страница 27 – Джонатан Эймс

Чтобы подбодрить себя и обрести мужество, я двинулся дальше на восток и заметил на другой стороне улицы примерно полдюжины грузовиков, развозивших «Нью-Йорк таймc». Что они здесь делали? На одном из величественных зданий через дорогу светилась неоновая вывеска с часами и безошибочно узнаваемым логотипом «Таймc». Клуб «У Салли» находился по другую сторону от самой знаменитой газеты в мире. Большую часть своей жизни я был преданным читателем ее спортивных страниц.

Я испытал восторг туриста и в то же время понял, что попался. Как я могу войти в свой только что найденный клуб трансвеститов-транссексуалов, если «Нью-Йорк Таймс» смотрит на меня? Меня возмущало ее присутствие. Она встала на пути моего приключения. И что вообще делает «Таймc» в этом районе по соседству с пип-шоу? Сорок третья улица больше подходила для «Пост» или «Ньюс». Я не стал бы смущаться перед лицом этих газет. И тут я осознал, откуда Таймс-сквер взяла свое название.

Я никогда не думал об этом раньше и теперь был очень доволен, что сообразил. Это маленькое достижение придало мне смелости. Я храбро прошел через двойные стеклянные двери и поднялся по ступеням на второй этаж, где за карточным столом сидела светлокожая негритянка с оранжевыми волосами. Она выглядела как утомленная проститутка. У нее были красивые скулы, но щеки под ними были провалены.

– Плата за вход десять долларов, – сказала она.

Я осознал, хотя не было никаких реальных зацепок, что она когда-то была мужчиной. Ее мужественность была словно нарисована карандашом, а потом стерта, от нее остался только след.

Я дал десять долларов и получил билет.

– Это для бесплатной выпивки, – объяснила женщина.

Пришлось карабкаться еще три пролета. На вершине лестницы за ограждением стоял большой черный мужчина. Я хотел пройти мимо, но он шагнул наперерез.

– Поднимите руки, – приказал он.

Я так и сделал, и он обыскал меня на предмет оружия. Несмотря на то, что у меня ничего с собой не было, я подумал, а вдруг он что-нибудь найдет. Для меня было слишком привычно испытывать вину без причины. Но он не нашел ничего предосудительного и впустил меня. Передо мной был большой круглый бар. Я занял первый свободный стул, который напоминал высокое кресло. Клуб слабо освещался. Вокруг бара в тени сидело множество сексуальных женщин и мужчин с серьезными лицами, в воздухе плавал дым, играла музыка.

Ко мне приблизилась барменша – юная крашеная блондинка с кожей безупречно оливкового цвета, в узком, застегнутом на пуговицы желтом топе. Верхние пуговицы были расстегнуты, открывая маленькие твердые округлые груди. Она была в джинсах, обтягивающих узкие бедра. У нее была фигура подростка. И только округлые плечи, слишком широкие, говорили о том, кем она когда-то была.

Я отдал ей билет на выпивку и заказал пива. Она потянулась к стаканам и подняла руку, что подчеркнуло форму ее круглых грудей. Подмышки были голыми, гладкими, опасно сексуальными. Увидеть их означало что-то интимное; я подумал о том, как она их бреет, как чувствует себя девушкой, делая это, и немедленно в нее влюбился.

Барменша налила мне пива и отошла, чтобы обслужить кого – то еще. Пока я смотрел, как она вихляет своими узки – ми бедрами, рядом села крупная черная женщина в платье для коктейля с глубоким вырезом. Я взглянул на нее краем глаза, и она мне улыбнулась. У нее были роскошные красные губы и белоснежные сверкающие зубы. Кожа сияла, словно хороший шоколад. Черные гладкие волосы доходили ей до плеч. Брови были тонкими и изогнутыми. Она смотрела на меня влажным взглядом.

– Как ты сегодня? – спросила она.

– Хорошо, – ответил я.

– Мне нравятся твои белокурые волосы. – Она медленно закрыла глаза, а потом так же медленно открыла.

– Благодарю вас, – сказал я, удивленный и польщенный таким комплиментом.

– Это твой природный цвет, детка? – спросила она.

– Природный, – ответил я и добавил: – Но я понемногу теряю волосы.

У меня была дурацкая привычка сообщать каждому, что я лысею. Частично я ожидал, что люди станут это отрицать и разубеждать меня, но я также надеялся, что тогда они не смогут втайне посмеиваться надо мной за то, что я лысею, если так открыто об этом говорю.

– Лучше, чтобы этого не было, детка. Белые мужчины ужасно выглядят лысыми. Проще достать парик.

Ненавижу, когда мне советуют купить парик. Когда я исповедовался насчет волос Генри, он предложил накладку. Когда же я грозно заявил: «Никогда не буду носить накладку», он встревожился: «Ты должен больше беспокоиться о своем характере, чем о волосах».

– Надеюсь, мне не понадобится парик, – сказал я черной женщине.

– По мне ты и так выглядишь отлично, – искренне сказала она и положила руку мне на бедро. – Хочешь купить мне выпить?

– Хорошо, – сказал я.

Красивая барменша вернулась, и моя новая подружка заказала себе ром с колой. Я заплатил за него, я не возражал. Мне нравилась эта большая черная женщина и то, как она говорила мне комплименты.

– Спасибо, детка – Она отхлебнула напиток. – Как тебя зовут?

Я было ответил «Дэвид», но вспомнил мисс Харт.

– Луис, – сказал я.

– Я – Пеппер, – сообщила женщина и протянула мне руку. Ее ногти были выкрашены в красный цвет. Я подал ей руку и почувствовал себя маленьким мальчиком. Пеппер была приблизительно шести футов двух дюймов ростом без каблуков, и руки у нее были соответствующие.

Она передвинула одну из этих больших рук с моего бедра к моему пенису. Тут же нашла его, обхватила и погладила. Я был напуган и шокирован, но ответил на прикосновение. Пеппер расширила влажные глаза.

– На ощупь приятный член, детка, – сказала она.

Ее откровенный язык смутил меня, но я был счастлив. Я пробыл в клубе только несколько минут и уже разнуздался.

Она легонько погладила меня и спросила:

– Не хочешь пойти на свидание, детка?

Я был польщен, хотя и достаточно смышлен, чтобы осознать, что в таком месте свидание может означать что-то совершенно другое.

– Что за свидание? – спросил я.

– Ты когда-нибудь был здесь?

– Нет, сегодня первый раз.

– А ты знаешь, в каком заведении находишься? И что я за женщина?

– Думаю, знаю, – сказал я.

– Мужчины приходят сюда ради свиданий, детка. Все мы – работающие девушки. Мы с тобой идем на свидание, и ты даешь мне чаевые, подарок. Это важно, потому что быть с Королевой – стоит больших денег.

– Насколько большой подарок?

– Сто двадцать пять, но, поскольку ты в первый раз, да еще блондин, я сделаю это за сотню.

Это была куча денег, гораздо дороже, чем регрессирующее отшлепывание.

– Боюсь, я не смогу позволить себе такое свидание, но все равно благодарю вас, – сказал я, но Пеппер не прекратила массировать мой пенис, надеясь раскачать меня.