Книга Капитан. Наследник империи, страница 21 – Виктор Дубчек

Он со странным удовольствием наблюдал собственное, — не правда ли?.. — смущение. Удовольствие это было весьма двойственного рода: при взгляде с одной стороны казалось оно комически свирепым; с другой — свирепость сия была направлена в его же, пусть и чуть более молодое, сердце.

Сур весть… доведётся ли ему в полной мере свыкнуться с новыми обстоятельствами?

«Севати», подумал принц, поджимая уши в неожиданно остром душевном смятении.

Изначальный план предполагал необходимость наново, — опираясь на весь жизненный опыт зрелого эльфа, — завоевать сердце принцессы. Кави, вне всяких сомнений, добился бы этого — избежав при том великого множества ошибок, допущенных ими обоими в прошлой жизни.

Но как поделить девушку с юным самим собой?..

Положение, прежде заслонённое многодневной суетою, теперь внезапно представилось ему в новом, куда менее благоприятном свете.

— Что с тобой? — с тревогой спросил младший. — Ты тоже заболел?

— Нет, Кави, нет. Я отменно здоров. Просто… да, просто я услыхал приближение шагов сударя капитана.

И он с облегчением встретил выскользнувшего из-за деревьев человека.

— Тощий, длинный, рыжий, — сказал человек, — один. В каких-то клизмах колупается.

— О, то не клизмы — то приспособления для столь любимых Дуртой… Думьей химических испытаний.

— А вдруг там снова маги? — опять влез младший. — Как тогда, у дороги?

— Маги не в состоянии затуманить твоё восприятие, ежели ты твёрдо намерен не допустить этого, — уверенно сказал принц. — Ведь ты не намерен?

— Не, — мотнул ушами юный тумул, — я не.

— Тогда, полагаю, ничто не воспрепятствует…

— Выдвигаемся, — заключил сударь капитан, ни в малейшей степени не заботясь о сбережении остатков командного авторитета принца, — коней здесь привяжите, где травка посочней.

Почти пред самым порогом хижины Кави в очередной раз напомнил спутникам воздержаться от употребления прозвища «Дурта».

И, конечно, первой же фразой сударя капитана, прозвучавшей в ответ на осторожное «Эээ… кто там?», оказалось:

— Открывай, Дурта — свои.

Когда древесная пыль немного осела, а вусмерть перепуганные кони перестали ржать, капитан поднял голову и осмотрел последствия.

Несмотря на страшный грохот, хижина оказалась более-менее цела — взрыв всего лишь в труху разнёс дверь. В проёме что-то кашляло, копошилось и пыталось выбраться наружу. Наконец высокая худая фигура человека в изодранном коричневом балахоне, спотыкаясь, переступила через порог, тут же согнулась в очередном приступе кашля и упала сперва на колени, а затем и вовсе ничком.

Капитан на всякий случай взял фигуру на прицел, хотя ясно было, что доставить новых проблем она уже не в состоянии.

— Эээ… я сдаюсь, — сказал достойный мудрец Дурта, переворачиваясь на спину и широко раскидывая руки.

Капитан поднялся на ноги, убрал пистолет и неторопливо отряхнулся.

- «Невинные фокусы»? — саркастически поинтересовался он у принца.

— Не могу утверждать с совершенной уверенностью, однако рискну предположить, что явление, очевидцами и в известном смысле жертвами которого нам довелось оказаться, может быть объяснено теми самыми химическими изысканиями, о которых я уж имел честь сообщить Вам, сударь капитан.

— Порох, понятно.

— Прошу прощения?..

— Он гостей всегда вот так встречает?

— Я не имею ни малейшего представления, что послужило причиною столь бурного изъявления недовольства, — ответил Кави с исключительно непроницаемым видом. — Единственное объяснение, приходящее мне в голову…

— Не томи.

— Фраза, коей Вы приветствовали достойного Думью, в некоторой мере напоминает традиционную формулировку, произносимую городскою стражей при аресте предполагаемого преступника: «Открывай, и за свои грехи ответить будь готов!»

— Всегда готов… — пробормотал капитан, делая зарубку в памяти.

— Да-да, сударь капитан, именно таков и должен быть ожидаемый ответ благонамеренного горожанина.

— Издеваешься?

— И в мыслях не имел.

— А я имел! А… ой… за что?!.

— К тому же, — продолжил Кави-старший, очевидно удовлетворённый педагогическим воздействием подзатыльника на Кави-младшего, — прозвище «Дурта» на вагну означает «плут» или «мошенник». Уверен, впрочем, что нашему радушному хозяину совершенно нечего опасаться в этом смысле.

— Кто вы? — произнёс радушный хозяин, приподнимаясь на локтях. Немец инженером человеческих душ себя не считал, но облегчение и любопытство на худом запылённом лице Дурты читались отчётливо, как номинал на свеженьком червонце.

«Фокусы, как же…», подумал капитан, «если такому фокуснику кто и даст денег, то исключительно чтоб совсем уж откровенной милостыней не обижать».

— Это точно он? — спросил Немец, и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Я-то как раз думал — по прозвищу сразу и признает. Так чего ж он?..

— До сего момента мы с достойным Думьей не встречались, — признал принц.

— Вот так… а ты?

— Ну, я бывал тут вообще. Но к нему не заходил вообще, он же человек. И вообще… странный.

— Эээ… кто вы? — уже с нетерпением повторил Дурта.

Капитан мотнул головою, делегируя принцу право приветствовать будущего старого друга.

— Достойный мудрец Думья! — важным голосом возвестил принц, изображая телом сложное церемониальное движение. Немец мысленно, но твёрдо пообещал себе местным этикетом категорически пренебречь. — Позвольте представиться: Кави, принц-консорт империи Варта.

— Давайте проясним, — произнёс Дурта, скептически усаживаясь на траве. — Принц?

— Принц.

— Консорт?

— Консорт.

— Варты?

— Точно так.

— У Варты нет императрицы! — торжествующе покачал указательным пальцем Дурта. — Сударыня Вара, супруга нашего доброго правителя, Адинама… эээ… Доброго, скончалась родами вот уже… да, вот уже шестнадцать лет назад. И даже если допустить, будто бы на троне…

— Я прибыл из будущего, — сказал Кави.

Дурта осёкся. Капитан с напряжённым удовольствием наблюдал немую сцену. Ему невыносимо хотелось разрядить ситуацию каким-нибудь клоунским штампом вроде «хочешь жить — идём со мной».

Но вот это уж нет: клоунам-актёрам пусть подражают клоуны-политики.

— Речь идёт о будущем, которое будет? — наконец осторожно поинтересовался Дурта.

— Именно так, — сказал Кави, величественно склоняя голову. Кажется, идиотская монументальность момента захватила и его. Как это… «шок будущего» называется, что ли. — Я прибыл из времени, отстоящего от сего момента на сорок лет вперед.