Онлайн книга «Комендантский час»
|
Но очень-очень… Противно. До тошноты. — Не волнуйся. Да куда уж? Поздняк метаться. — Их можно… вынуть? — Нежелательно. — Почему? — Во-первых, подобное решение вернет нас к тем же баранам, что и раньше. А во-вторых… Симбиотическую связь можно безболезненно разорвать только по взаимному согласию. — За мной дело не станет. — А речь вовсе не о тебе. Медузы тоже имеют право голоса? Похоже на то. — Не знаю, почему они так поступили. Могу предположить, что испытали определенный стресс и… на какое-то время потеряли ориентацию в пространстве, а потому действовали бессознательно. Инстинктивно. В конце концов, их дальние предки путешествовали по Вселенной именно в качестве компаньонов. — Да кто они вообще такие? — Пересмешники. Если бы их не существовало, галактические альянсы начали бы возникать на целое тысячелетие позже. Как минимум. Что самое главное во взаимоотношениях? Найти общий язык. А это как раз естественный образ жизни пересмешников. Чудны дела твои, Господи… — Сами они звуков издавать не могут, зато мастерски оперируют колебаниями. Проще говоря, сопоставляют твоей речи определенный набор частот. — Я теперь что-то излучаю? — Да. — Ну хорошо. Допустим. Медузы, стало быть, кодируют сигнал. В обе стороны? — Разумеется. Принцип понятен. А вот детали все еще мутноваты. — А слова откуда берут? — Слова… Он что, смутился? Быть того не может. — Видишь ли, со словами как раз есть определенная сложность. Мне вряд ли понравится то, что я сейчас услышу, да? — Я ведь уже говорил, что мы отличаемся друг от друга? Ага. Говорил. Невнятно и путано. — Первичные генетические матрицы наших рас тождественны и, судя по отдельным показателям, промежуточные итоги вашего эволюционного процесса окажутся схожими с нашими. На очередном этапе. Витке спирали. А пока вы просто… — Не доросли? — Да, можно так сказать. — И до чего? Не доросли, в смысле? Блондин вздохнул. — Примерно пять поколений назад мы начали изменяться. Научились оперировать внутренней энергией. Собственной. Той, что содержится в любой живой материи. Ну, это ж разве открытие? У нас куча таких практик известна. Йоги те же, к примеру. Правда, хрен поймешь, на самом деле они чудеса творят или только прикидываются. — Вы тоже к этому придете. Массово. В скором будущем. И тогда границы вашего мира раздвинутся, как однажды раздвинулись наши. — Скоро? — Возможно, всего одно поколение. То, которое придет на смену твоему, уже сможет больше. Намного. За потомков, конечно, радостно. А я? Со мной-то что и как теперь? — Новые возможности позволили избавиться от сложных технических решений, искусственных надстроек, непосредственной зависимости от чужой воли… В частности, исчезла проблема коммуникаций. По-прежнему мало что понятно. Кроме того, что будущее будет светлым. — Условно говоря, каждый из нас самостоятельно формирует внутри себя своего личного переводчика. Энергетически. — Но общаетесь-то вы все-таки словами, а не мыслями? — Можем и мыслями. Процесс идентичный. — Так почему же… — Эстетика ощущений. Голоса. Звуки. Мелодии. Опять начались отрывки? Это ведь что-то означает. Что-то очень существенное. — Но вернемся к словам. Прием и передача информации идут непрерывно, если мозг работоспособен. Пространство заполняется сигналами, и вокруг любой группы мыслящих существ формируется информационное поле, доступное для чтения. Но мы не только читаем, а еще и пишем. Обмениваемся знаниями. Сопоставляем термины. И в результате… Местный радиоэфир забивается миллионами трансляций? — Создается общая база. Объединенный словарь, которым свободно могут пользоваться все. Это позволяет обмениваться информацией с предельно возможной точностью: выбираешь единственно подходящее слово. — Но вариантов же куча? — Да. И все они доступны собеседникам. Поэтому непонимания не бывает. — И никто никогда нарочно не подменяет одно слово другим? — Почему? Такое происходит сплошь и рядом. Иначе ведь было бы неинтересно жить, правда? Уфф. Совсем запутал. Сначала нарисовал радужную картину всеобщего равенства и братства, и тут же загадил меддегтем. — Правила, какими бы разумными они ни были, все равно являются ограничителями. Устанавливают пределы. И часть людей всегда будет стараться их нарушить. У вас разве такого не бывает? Еще как бывает! Сплошь и рядом. Тьфу! Повторяю за ним? Нет, тут что-то другое. — Если это все верно, про единственные слова и прочее… Почему они такие странные? Ну не всегда, конечно. Но часто. — Странные? — Ты несколько раз выразился так, как… В общем, не мог. Ни за что. Да и я так не выражаюсь. Обычно, по крайней мере. Вокруг слышал часто, но чтобы сам… Нет. Почти никогда. Это твое информационное поле шутки шутит? Качнул головой: — Нет. Совсем не оно. По правде говоря, между нами его попросту нет. — А… Э… Ну да, он же говорил. Не доросли. В следующем поколении, не раньше. — Пересмешники естественно к нему подключены. В силу своей природы. Поэтому я понимаю, о чем ты говоришь, а ты понимаешь меня. Есть только один нюанс. Большой и толстый. Еще ложечку дегтя плеснем? — Множества не пересекаются. Я пользуюсь своим, ты — своим. Привычными понятиями. Родными. Это значит, что мне никогда не суждено прикоснуться… Ой, голова совсем поплыла. — Так я и знал. Передоз новостей. Тебе стоит отдохнуть. Нужно что-нибудь? Успокоительное? Расслабляющее? — Не надо. Еще одной встречи с золотоволосой Горгоной сейчас не переживу. — Я… Как много сказано, и все — ни о чем. Главного-то не прозвучало. Имя, сестра, имя! — Сам… Слова. Стена. Клетка. Ловушка. Свежая надпись краской. По трафарету. «Выхода нет». — Отрублюсь. Локация: маршевый коридор Юрисдикция: транзитная зона Объект: корабль |