Онлайн книга «Моя подруга всегда против»
|
Джонатану задали выучить наизусть стихотворение для школьного утренника. Привычная рутина, как известно, очень важна, поэтому выполнение домашнего задания началось по однажды заведенной схеме. – Джонатан, пора делать уроки, отложи гейм-бой в сторону. Питер, слезь с моей головы, пожалуйста. Джонатан издал вопль, выражавший жестокий эмоциональный облом. Питер, перегнувшись через мою голову, заглянул мне в глаза и робко, словно не веря своим ушам, переспросил: – Джонатану пора делать уроки? – Да. Питер, как десантник, скатился по моей спине, приземлился на диван и наставил на брата палец-пистолет: – Джонатан! Джонатан! Тебе пора делать уроки! Мучительная судорога швырнула щуплое тельце Джонатана на пол. – Не-е-е-е-е-е-е-т! Питер сохранял невозмутимость: – Нет, пора. – Ну что ты, в самом деле, раньше сделаем – раньше освободишься. – Но ведь сначала надо сде-е-елать, неужто ты не понимаешь? Это жестоко! Супержестоко! – Уроки будем делать прямо сейчас, ясно? Компромиссы недопустимы. – Что значит «компромиссы недопустимы»? – Это значит, что я своего мнения не изменю, оно окончательно. Позволь тебе напомнить, что в нашей семье нет демократии. Здесь начальник – я. Как скажу, так и будет. – Папа – начальник, – подтвердил Питер, показав на меня пальцем. – Правильно. А теперь иди сюда и… Питер! Питер, вернись. Ты куда помчался? Матери ябедничать, что я назвал себя начальником? Обещай, что ты этого не сделаешь. Вот и славненько. Джонатан, пора начинать. В школе выдали фотокопию стихотворения на тему «Бог – всему творец». Я заставил Джонатана прочитать его вслух, потом выучить строфу за строфой. Потом мы повторяли стишок хором. Наконец Джонатан прочитал его несколько раз по памяти. Задание было не очень сложное: мальчишка, способный запомнить имена ста пятидесяти покемонов, без труда заучит наизусть шестнадцать рифмованных строчек. Усердствовал я по другой причине. – Ты, конечно, знаешь, Джонатан, что Бог не создавал цветы, это всего лишь миф. – Как мифы Древней Греции? Как в тех книжках, которые ты мне читал? Про ясеня и аргонавтов? – Про Ясона. Да, похоже на то. Когда-то люди в них верили, но на самом деле это лишь сказки. Некоторые люди еще верят в небылицы про Бога. Мир – интересное, чудесное и удивительное место, но никакого волшебства в нем не существует, волшебство – для красивых легенд. – Значит, волшебства совсем не бывает? – Да. Будь осторожен с теми, кто пытается убедить тебя в обратном, они хотят навязать тебе ложные представления, а знать правду – совершенно необходимо. – Ясно. – Хорошо, очень хорошо. – Значит, волшебства совсем-совсем не бывает? – Совсем-совсем. – А Санта-Клаус как же? Не волшебство? Вот черт! Черт-черт-черт-черт! – Э-э… Это не совсем одно и то же. – Ну как же? Разве у него получится дарить подарки всем детям мира в одну и ту же ночь без волшебства? – Это не волшебство. Ни в коем случае. Э-э… Как бы тебе объяснить… Просто Санта-Клаус пользуется очень продвинутой технологией. – Какой еще технологией? – Кажется, чай уже готов… – Нет, мама все еще разговаривает с тарелками, я слышу. Какая у него технология? – Ну, знаешь, сочетание высокооктанового горючего и сверхэффективного двигателя. На санях. – А разве сани не олени тащат? – Олени? Олени – всего лишь декорация, чтобы сани красиво смотрелись. На самом деле на них установлен двигатель, поэтому они могут передвигаться с необычайной скоростью. – С какой скоростью? – С необычайной. – Но с какой именно? – Почти со скоростью света. Вот-вот. Сани движутся почти со скоростью света, а когда объекты приближаются к скорости света, время по отношению к другим объектам замедляется. Нам кажется, что Санта-Клаус наносит все визиты за одну ночь, но у него на самом деле есть для этого целый год. Я готов был поставить себе пятерку за то, как ловко вывернулся. – И это – не волшебство? – Нет, это – теория вероятностей. – А как же он перевозит все подарки? – Чай, кажется, точно готов… – Не готов. – Ладно. Ты слышал о принципе неопределенности Гейзенберга? – Нет. – В нем все дело. – Почему? – Все зависит от наблюдателя… Никаких подарков нет, пока мы их не увидим. – Как это? – Как я сказал. – Но как? – Давай устроим бой подушками? – Давай. – И-эх! – Ух! – Ой-ой! Питер, поставь стул на место и возьми подушку! Иногда мне кажется, что во мне пропадает учитель. – На необитаемый остров вам разрешено взять с собой всего один компакт-диск, что вы возьмете? – «Тин мэшин» Дэвида Боуи, – немедленно ответил Ру. – Правда? Ты готов слушать его с утра до ночи? – Слушать? Я думал взять его на необитаемый остров и там закопать. – Мне нравится ход твоих мыслей – давай дружить. Трейси фыркнула в чашку с кофе: – Знаете, что меня неизменно удивляет? – Универсальный клей? – Говорящие часы? – Нет… – Растворимый чай? – Зубная паста с полосками? – Да нет же. Меня постоянно удивляет, что два очевидных ничтожества изо дня в день сидят и поливают дерьмом талантливых знаменитостей. – «Талантливый» в данном случае определение спорное, – перебил Ру. – Мы ведь говорили о Дэвиде Боуи. – Какая разница, о ком шла речь. У вас ни для кого доброго слова не найдется. – У меня… – Ру не дали договорить. – Я не имела в виду порноактрис. Думаю, все согласятся, что они проходят по отдельной категории. Но если кто-либо достиг популярности и успеха, вы как пить дать возненавидите этого человека. – Так уж у англичан заведено. – Точно, – поддакнул я. – Более того, это наш долг. От каждого – по способностям, каждому – по потребностям. Одним – богатство, слава и право называть Энтони Хопкинса Тони, другим – прозябание и право судить о первых. |