
Онлайн книга «На прибрежье Гитчи-Гюми»
– Мексиканскую острую, пожалуйста, только отдельно. – Начнете с салата? А ты, Мод? Возьмешь что-нибудь на закуску? – Мне, Элен, на закуску, пожалуйста, картошку-фри. Через минуту она принесла тарелку бледной недожаренной картошки и блюдо со светло-зелеными салатными листьями, двумя ломтиками огурца и чуть розоватым кружочком помидора. Все это было залито густым комковатым соусом. – Только что прибыл мистер У, владелец ресторана. Он хочет с вами познакомиться. – Кто? – Мистер У. Это китайское имя, как слышится, так и пишется – У. – Пусть подходит, – сказал Саймон., Элен отошла, он попробовал салат и шепнул мне: – Я просил мексиканскую приправу, отдельно. Мне принесли из голубого сыра. – Ты не любишь голубой сыр? – Мне не нравится, когда он кусками. – А мне нравится! – сказала я. – Ты их выбери и отложи на салфетку, я потом съем. Подошел мистер У. Это был китаец крайне преклонного возраста и среднего роста. – Я знаю вашу мать, – сказал он. – Кто ее не знает? – ответила я. – Как вам нравится мой ресторан? – Чистый восторг! – В каком смысле? – спросил мистер У. – В том, что есть в округе приличное место, где можно спокойно поужинать, – сказала я, улыбнувшись так, как, на мой взгляд, должны улыбаться опытные, многое на своем веку повидавшие женщины. Вид у мистера У был довольный. – Gehakteh Leber iz besser vi gehakteh tsores. – Что это значит? – Печеночный паштет лучше мелких неприятностей. – Старинная китайская пословица? – Еврейская! Я думал, вы знаете. Кстати, сестра ваша работает прекрасно. – Что? – спросила я. – Вы и этого не знаете? Она поступила официанткой в один из моих филиалов. – Шутите? – сказала я. – Не верю. «Увидишь деву дивной красоты. Ее остерегайся! Таят обман прелестные черты. Коварства опасайся!» – «В честь реки ее назвал он, В честь веселых водопадов Дал ей имя – Миннегага», – сказал мистер У. – Вы тоже это декламируете? Я покачала головой. – Вовсе нет. Просто решила вас проверить. – А вы не хотели бы поработать у меня официанткой? – Нет, благодарю. Я не собираюсь надолго задерживаться в этой дыре. – Вы английский лорд, да? – спросил Саймона мистер У. – Счастлив с вами познакомиться. Gelebt vi a har un gestorben vi a nar. – А это что такое? – Жил как лорд, а помер как дурак. Я с вами посижу, вы не против? Позвольте вас угостить. – Он юркнул ко мне на диванчик и потерся о мое ухо. – Nit utlecher vos zitst oiben-on iz a pan, или: не каждый сидящий за столом аристократ. – Он покровительственно улыбнулся Саймону. – Не принимай всерьез, сынок. Люблю, знаешь, нащупать больное местечко и легонько уколоть. – Он схватил меня за руку, крикнул Элен: – Принеси им еще по порции, – и чмокнул меня в запястье. – Так, лапочка? – Да, спасибо, – ответила я. – Я, пожалуй, перейду на пиво, – сказал Саймон. – Какое пиво у вас имеется? Элен закатила глаза, сверкнувшие, как ртуть, посыпавшаяся из разбитого градусника. – Бутылочное и баночное: «Микелоб», «Будвайзер», «Буд Лайт», «Коре», «Коре Лайт», «Амстел», «Нью-Амстердам». – Говоря это, она смотрела в зал, который потихоньку заполнялся народом. Похоже, других официанток, кроме Элен, здесь не было. – «Рейнголд», [9] «Бекс», «Сэмюэл Адаме», «Хайнекен», «Дженессийское плотное». Разливное: «Микелоб», «Амстел Лайт», «Карлсберг», «Басе» и «Энкор Стим». – Мне, пожалуйста, «Рейнголд». – Послушай, лапочка, – сказал мистер У, – мне, наверное, не следовало бы этого говорить, но не могу удержаться. Пошли к черту этого гойише копф, встречайся со мной. Я давно уже наблюдаю за тобой и твоей семьей. Сестра твоя – настоящая шайне майделе, и поэзию знает, это посетителям нравится. Я даже подумал, не одеть ли официанток в национальные индейские костюмы, только вот боюсь, культурный климат для этого сейчас неподходящий. А что касается твоей матушки… – Он слюняво чмокнул пальцы на свободной руке. – Изумительная женщина! Теперь переходим к тебе. Ты готова выслушать мое мнение? Элен поставила на стол выпивку и удалилась. Саймону принесли запотевшую пивную кружку. Он сделал глоток и так поспешно ее отставил, что расплескал три четверти содержимого. – Тьфу! – Дрожащей как осиновый лист рукой он схватил мой первый стакан с виски-сауэр и выпил его залпом. – Это было не пиво, – объяснил он, переведя дыхание. – Но что? Элен вернулась с блюдом салата и еще одним мартини. – Это опять я! – сказала она бодренько. – Прошу прощения, я вам сначала принесла не тот салат. Ваш вот этот. Мексиканскую острую приправу я подала в кружке, – Элен пододвинула кружку поближе к Саймону и спросила изумленно: – Куда она подевалась? – Этот псих ее выпил, – сказал мистер У. – Зачем тебе этот шлимазл, а? – Откуда мне было знать, что это приправа! – Саймона аж перекосило. – Шутка злая и неумная! – Ой, только не надо выражаться, – обиделся мистер У. Саймон бросил на него убийственный взгляд. – Думаешь, они нарочно? – попыталась догадаться я. Он замотал головой. – Я принесу еще приправы, – сказала Элен. – Вот его мартини. Фу ты, черт! Он же пива хотел! Какое он выбрал? – Саймон не отвечал. – Будьте добры, напомните, какое пиво вы хотели. – Стакан воды, прошу, – выговорил он наконец. С покрасневшими белками его глаза казались еще голубее. – Ой, правда, он говорит как Оливер Твист из мюзикла? – восхитилась Элен. – Обожаю этот спектакль. Я из-за него специально в Нью-Йорк ездила. Саймон судорожно схватил мой второй стакан с виски-сауэр и опорожнил его. Затем он выпил то, что стояло перед мистером У. – Мое саке! – сказал тот возмущенно, а Саймон продолжал безумным взглядом шарить по столу. Дотянувшись до бокала с мартини, он махом осушил и его. – Элен, снова все повторить, – сказал мистер У, брезгливо поморщившись. – Что вы пили? – спросила Элен. – Я пил охлажденное саке, – сказал мистер У. – А сейчас принеси мне, пожалуй, ликера «Бейлис» со льдом. – Прошу вас, – сказал Саймон голосом лягушки-вола, которую переехала машина, когда та, намереваясь метать икру, переходила шоссе. – Принесите мне стакан воды. |