Онлайн книга «Карлики»
|
– Что тогда? – сказала Соня. – Уж тоскующую потаскуху я за версту учую. Твое появление ударило мне в голову, как выпитый натощак бокал шампанского. – Я играю вслепую, – сказал Марк. – Может, приоткроете карты? – Мы что, приросли к этому месту? – сказал Пит, разливая напитки. – Наш дом там, где есть бар. Если есть место, где нам нальют, нам туда и дорога. – Привет, – улыбнулась Элейн. – Я организовала все это безобразие. – Отличная вечеринка. – Откуда у вас такие замечательные вьющиеся волосы? – Бог наградил. – У этого человека редкая и очень необычная профессия, – сказала Бренда, отхлебнув вина. – Он профессионально ловит рыбку в мутной воде, – сказал Марк, падая в кресло. – А можно будет заполучить ваш локон? – спросила Элейн. – Все права уже переданы стороннему приобретателю, – сказал Пит. – Извините. Я ринулась в больницу Сент-Джеймс, посмотреть, как там мой малыш. – Надеюсь, вы не собирались рассказать ей, чем я занимаюсь? – Почему бы и нет? – Я же вам сказал. Это совершенно секретно. Пойдем к окну. С вашего позволения. Они присели. – Смотрите, – сказал Пит. – Все они как в тумане. Третий круг ада. Нравится вам такая жизнь? – Мне ты нравишься, – сказала она, целуя его. – Держите себя в руках. Посмотрите в окно. Вот он, наш Лондон, упал навзничь и смотрит в небо. Смех, да и только. Сколько времени? – Поцелуй меня. Прямо сейчас. – Вверх по лестнице, – бормотал Марк. – Вниз по лестнице. Вверх по лестнице. В спальню моей дамы. Где мои швейцарские гвардейцы? – Заткнись! – Это кто сказал? – Заткнись, – сказала Элейн, опираясь на руку Дона. – Ты пьян и скучен. – Вот спасибо. Как можно быть таким злым по отношению ко мне? – Дело в том, – сказал Пит, – что женщины есть женщины. И забывать об этом нельзя ни в коем случае. – Нет, ни в коем случае. – Ошибки, ошибки. Неузнавание. Вот самое страшное оскорбление. За это можно судить и казнить самого себя сколько угодно. А еще я вам вот что скажу. Мне, похоже, не хватает еще одной ноги, чтобы твердо стоять. – Я ведь женщина, – сказала Бренда. – Вы? С чего вы это взяли? – Неужели ты думаешь, что я девственница? – Слушай, смотри лучше под ноги, – сказал Пит. – Если я упаду, мы все повалимся. – Не надо было столько пить. – Достоинство! Достоинство! – сказал Марк, нависая над ними. – Ты либо сядь, либо встань. – Достоинства слишком много не бывает, – сказал Марк, огибая их по замысловатой траектории. Ах, малыш, малыш, убери от меня свои толстенькие ножки. Может, тебе от этого и хорошо, но ты ими из меня всю душу выбил. – Заходи сюда, – сказала Соня. – Что? – Сюда. – Сюда? – Вот, здесь и кофе есть. – Это же кухня, – сказал Марк. – Выпей. – Слишком слабый. Кто его сварил? – Давай хлебни. Дверь открылась, и в кухню ввалились мужчина с девушкой. – Где помойное ведро? Они схватили мусорное ведро, перевернули его и вывалили содержимое на пол. Затем мужчина зажал ведро дном вверх между ног и поковылял к дверям, девушка легкими пинками погнала его перед собой через холл в игровую комнату. Мужчина барабанил в дно ведра, как в африканский тамтам. Дверь захлопнулась. Марк, как по льду, прокатился по слою яичной скорлупы, картофельных очистков и шкурок от бекона, подъехал к Соне и поцеловал ее. – Прежде чем ты займешься со мной любовью, – сказал он, – ты должна научиться кататься по снегу, не оставляя следов. – Выпей. – Это такая турецкая пословица. – Ну-ка, мальчики, все в круг! Элейн вскочила на стул и задрала юбку до талии. – Все как обещала! Она стала со сладострастными стонами извиваться под музыку, резинки чулок туго натянулись. Вокруг стула, на котором она стояла, собралась целая толпа, подвывающая от восторга; комната погрузилась в полумрак, лишь два бра продолжали светить, и их свет словно лип к ее ногам, проскальзывая поверх заглядывающих под юбку голов. – Балет специально для вас, – объявила она. – Нравится она тебе в этом ракурсе? – Пойдем отсюда, – сказал Пит. – Ну да! Юбка взметнулась в воздухе и полетела в сторону. – Ааааааааах! У Марка в глазах словно молния сверкнула, он едва успел прикрыть веки, чтобы не ослепнуть. Элейн спустилась со стула. Она остановилась под бра, расстегивая блузку – пуговицу за пуговицей. – Это моя вечеринка. – Нравится она тебе? Хочешь ее? – спросила Соня. – Хватай, налетай! Лифчик улетел в темноту. Скорей, детка, скорей клади меня на свою большую латунную кровать. Она танцевала одна у стены на границе тени и света. Хихиканье и подбадривающие крики стихли. Пол вибрировал в такт музыке. Она ласкала свои груди. Затем она повернулась, и ее ладони скользнули вниз, к бедрам и ягодицам. Чья-то мужская фигура метнулась сквозь тени, и она натолкнулась на него. Они упали. Марк, пробиравшийся нетвердой походкой вдоль бара, наступил на бокал. Он крепко вцепился в Соню. Они сели. Диван жалобно всхлипнул. Подай мне свиную ножку и бутылку джина, убей меня, ибо я грешна. Убей меня, ибо я пьяна от джина. Комната наполнилась аплодисментами и одобрительными возгласами. Свет уныло струился по человеческим телам. А-а-ай! – вскрикнула Элейн, – я умираю. А-а-а-ах, – сказал Марк, – Бог его знает. Вакстер ударял в стену, и она вибрировала в такт. Убей меня убей меня убей убей ты проник в мой угол твои стоны раздирают меня бьются в моей голове я знаю что ты знаешь что муж каждой женщины думает обо мне зачем ты так ноги от меня с меня хватит этого увидела своего малыша подай свиную ножку затрахай до смерти. – Пора валить отсюда. Марк стремительно пересек комнату, уворачиваясь от ритмично крутящихся силуэтов, они с Соней ввалились в красную гостиную. – Сюда. Он потянул дверную ручку на себя, и они закрылись изнутри. |