Онлайн книга «День Вампира»
|
– Посмотрим? – Зыков подошел к мужчине вплотную, направил ствол обреза ему в поясницу и свободной рукой потянулся к телогрейке. – Нет, отставить. Рано, – вздохнул Котов и посмотрел на часы. – Боисься? – просвистел Зыков. Не насмешливо. Понимающе. – Опасаюсь. Подождем немного, пусть солнышко повыше взойдет. – Слушай, Кот, я же вижу – у тебя версия. Давай колись. Что это за чудо-юдо? – Да хрен его знает… Если он не водил стаю, а гулял сам по себе, но под утро все равно соединился с ними… Кто угодно. Хоть «мастер». Все может быть. – «Ма-астер»… – протянул Зыков недоверчиво. – Стоп! – скомандовал Котов. – Версии – пока что забыть. Действуем по плану. Сначала обрабатываем стаю. А вожак никуда отсюда не денется. Ты это… страхуй. – А я и вправду не красавец. – О-о, шутки юмора? Повеселел, гляжу? Хорошо. – Да, вроде отпустило… Ладно, гражданин начальник. Моя страхуй твоя страхуй! Получив инструкции, Зыков моментально потерял к вожаку интерес. Вышел на середину комнаты и картинно встал там, широко расставив ноги и закинув обрез на плечо. – А девочка – вещь, – сказал он. – Н-да? – Котов убрал пистолет в плечевую кобуру, заложил руки за спину и прошелся вдоль шеренги тел, придирчиво их рассматривая. Возле «девочки» он остановился. – А ведь правда, хороша. Жалость-то какая… «Девочке» исполнилось, наверное, чуть больше двадцати. Она не прятала голову под одежду, но лица ее все равно не было видно – его окутала грива черных волос, длинных, вьющихся плотными кудрями. Потертые джинсы были спущены до колен, открывая серые ягодицы, казавшиеся совершенно искусственными, пластмассовыми. В грязных засохших потеках. Как вся стая час-другой назад отымела девчонку попой кверху, носом вниз, так и бросила ее. А у той даже штаны натянуть сил не хватило – солнце поднялось из-за горизонта. – Какая жалость, – повторил Котов. – Вот это жопа. Красотища. Эксклюзив. Хоть в кино снимай. – Молодая еще, вот и красивая, – подал голос Зыков. – Не-ет, коллега. Ты посмотри, какая… э-э… линия бедра. И вообще – какие ноги. Вот за это я их, гадов, отдельно ненавижу. – За ноги? – уточнил Зыков. – За руки! – неожиданно разъярился Котов. – Да понял я, понял… – Мне такая все равно никогда не даст, – процедил Котов сквозь зубы. – Но хоть кому-то. Может, хорошему человеку повезло бы. А теперь… Что? Ну что с нее толку? Она же смертница. Когда бы мы ее накрыли? В следующий раз? Через год? А если не мы – во что она через несколько лет превратится? – А допустим, она завтра проснулась бы и пошла к хорошему человеку… – предположил Зыков. – До следующего раза. – Щас! Размечтался! В лучшем случае к другому упырю. Но уж точно не ко мне. И не к тебе. – Абыдна, да, слюшай? – Не то слово… – Котов окинул взглядом «девочку» и раздраженно цыкнул зубом. – Знаешь, Терминатор, давай не просто нажремся. Давай еще по бабам. А? – Прямо с утра? – А чего? – Начальник, ты начинал бы, а? – предложил Зыков. – Хватит переживать. Клиенты вон заждались. Полшестого. В городе уже будильники звонят. – Твоя правда. Извини. Люблю оттягивать этот момент. – Я знаю, – кивнул Зыков. – Они сейчас такие… Ничего не могут. – Это страхи наши, страхи подавленные, – объяснил Котов, еще раз взглянул на «девочку», тяжело вздохнул и пошел к своим разложенным на нарах инструментам. Натянул хирургические перчатки. Бесцеремонно встряхнул крайнее тело и выдернул из-под него левую руку. Кисть оказалась того же цвета, что «девочкин» зад. Так же безжизненна и искусственна. И почти так же грязна. Зыков, покачиваясь с пятки на носок, буравил взглядом «девочку» и что-то соображал. Котов быстро и ловко снимал с руки отпечатки пальцев. Закончив, проставил на дактилокарте номер и открыл свой ящичек. Внутри оказались большущие одноразовые шприцы и полиэтиленовые ампулы с чем-то черным. Котов распаковал шприц, присоединил толстую и длинную, сантиметров десять, иглу, проткнул ампулу, набрал черной жидкости. Оставил шприц в ящичке, влез на нары с ногами и попробовал тело перевернуть. – Держу, – сказал Зыков сзади, подходя и направляя ствол телу в область почек. – Не надо, отдыхай, – разрешил Котов. – Он никакой вообще. Они все никакие. У них завтра-послезавтра конец цикла. Ты что, не видишь, девка с голой жопой лежит и не парится? Один вожак еще пыхтит. – Как ты это чувствуешь? – изумился Зыков, отходя назад и оглядываясь на неподвижного вожака. – Ненавижу гада, вот и чувствую… – Котов с натугой опрокинул тело на спину. Как бревно. Уселся «клиенту» на грудь, с треском разодрал футболку, зашарил по ребрам. – Тоже молодой парень, черт побери. Смену они себе выращивают, что ли, суки. Давай! Зыков протянул шприц. Котов прицелился, сказал: «И-и-раз!» и на выдохе, нажимая всем корпусом, с отвратительным хрустом загнал иглу «клиенту» между ребер. – Есть! – Котов на секунду замер, а потом очень проворно соскочил с нар. – Ага, пошло-поехало! Тело ожило, дернулось, всплеснуло руками, попыталось кувыркнуться обратно на живот. Не смогло и начало корчиться. Зыков и Котов синхронно полуотвернулись, один налево, другой направо, следя, не шевельнется ли на нарах еще кто. Тело билось в судорогах, подскакивало, махало руками, мотало головой. Лицо и кисти быстро темнели. На губах выступила пена. Грохнулся на пол стоптанный ботинок. Тело сделало «мостик», простояло в таком положении несколько мгновений и упало на нары мертвое, растянув в страшном оскале черные губы. – Уффф… – выдохнул Зыков. – В анамнезе: колбасит, – сообщил Котов внезапно севшим голосом. – В эпикризе: плющит. Очень хорошо. Никто не реагирует, даже вожак. Можно спокойно работать. – Как это быстро всегда, – протянул завороженно Зыков. – И до чего же противно! Сколько раз уже гляжу… – Шестьдесят девять, – сказал Котов, пинком отправляя под нары башмак покойника. – Шестьдесят девять раз глядишь. – А ты? – Девяносто два. Скоро юбилей. И тоже до сих пор не привыкну. Ничего, брат. Зато я с каждым разом все лучше понимаю – они уже не люди. Больше не люди. А значит, нечего их жалеть. – А кто их жалеет? – удивился Зыков. – Я не жалею. – И я. Ладно, следующий… Котов пошел к очередному телу, Зыков снова закинул обрез на плечо и опять уперся взглядом «девочке» промеж ягодиц. – Слушай, Кот, – спросил он. – А ты когда-нибудь бабу в жопу е… л? Котов – он накатывал краску на пальцы следующего «клиента» – от изумления аж передернулся. |